— Давай ты лучше сядешь.
— Да я… — начала оправдываться я.
— Ты, кажется, немного в шоке. Я понял.
— Да. Нет. В смысле… да, в смысле нет... Блин… — Мысли в голове тараканами разбежались
по углам, и я чувствовала себя просто по-идиотски. Как будто случайно вышла не
на той остановке и вывела заодно с собой весь вагон, и те смотрят на меня и
ждут, что теперь делать. Это ведь я их вывела. Почему-то я виновата. Чувство,
что я должна что-то сделать или делать, или говорить, не покидало меня, но пока
мои мозги пробуксовывали, Саша довел меня до окна, через которое только что
забрался, вернул стол на место перед окном и, надавив мне на плечи, заставил
сесть.
— Можно я сам?
Я кивнула.
— У меня просто два чайника, — пояснила все же я. — Один электрический, а
второй для плиты.
— И зачем тебе два? — Сосед улыбался и, доставая готовые вафли на тарелку,
посматривал на меня. А у меня все лицо горело, включая уши, и чтобы хоть как-то
остудить пылающие щеки, я прикладывала к ним свои ледяные руки.
— У меня даже больше чем два.
Залив тесто в вафельницу, сосед прищурился и посмотрел на меня.
— Три?
— Четыре.
— Зачем так много?
— Один бабулин, второй я зачем-то купила, а два других остались от бывших
хозяев. — Я улыбнулась, посмотрела на него и снова отвела взгляд. Словно при
контакте глаз между нами пробегало электричество, на которое моя нервная
система не была рассчитана и пробки так и норовило «вырубить».
— Еще три, и можно по чайнику на каждый день недели. — Сосед заглянул в
шкафчик в поисках тарелки, но вместо нее вытащил кружку с BTS и посмотрел на
меня. Я снова покраснела и отвернулась, не желая это никак комментировать.
Чайник вскипел быстрее супа, и он разлил нам чай, хозяйничая на моей кухне,
как будто у него было на это особое право, но я, честно говоря, была не против.
Мне хотелось куда-нибудь спрятаться, почему-то возле кухонного стола мне
казалось, что я еще больше, особенно попа. Так что я была рада сидеть на
стульчике, правда рада я была, пока он не вытащил тарелку с BTS.
— Да у тебя тут целый сервиз… — протянул он, с трудом сдерживая смех.
— Мне просто подарили, — попыталась оправдаться я, но его ехидное лицо меня
и рассмешило, и разозлило одновременно. — Если ты не прекратишь, я тебя сейчас
выгоню.
Он провел по рту так, будто застегивает его на замок. Нашел половник и
налил в мою тарелку с Чонгуком себе суп. Вообще я из нее не ела. Подарили мне
ее давно, и она просто у меня стояла. Не знаю, как вообще можно есть из тарелки
с чьим-то лицом.
— Тебе налить суп?
— Нет. Я уже вафлей наелась. Буду пить чай.
Он сел напротив меня за мой маленький столик и начал есть.
— У меня есть хлеб.
— Я белый не ем.
— Есть черный.
— О, круто. Давай.
Я поднялась со своего места и залезла в шкафчик, вытащила пакет с хлебом и
поняла, что на нем плесень. Посмотрела на соседа. Не донеся ложку до рта, он
обернулся, посмотрел на хлеб, потом на мое лицо и все понял.
— Кажется, он пропал.
— Я так и понял.
Уровень нелепости и неловкости побил все рекорды. Пропищала вафельница, и я
достала еще две горячие вафли, которые мне было неловко есть, заварила свежую
заварку и поставила тарелку с вафлями на стол, к этому моменту содержимое
тарелки соседа уже почти исчезло, и он, засунув руку в карман, вытащил из него
не без труда банку нутеллы.
— Я подумал, если ты меня не пустишь, подкупить тебя нутеллой…
