Дважды в Григория стреляли. В первый раз – когда он ехал в машине, автоматная очередь разбила боковые стекла. Опытный охранник с молниеносной реакцией успел пригнуть Григория и пригнулся сам. В результате пострадали только стекла автомобиля. Второй раз пуля застряла в его бронежилете. Стреляли, когда он заходил в отель.
«Странные люди, – думал потом Григорий. – Будто и убивать не собирались, а так, попугать. Ведь если бы хотели наверняка, то стреляли бы в голову».
После случившегося Григорий хотел отказаться от задания и не встречаться больше в Самаре ни с кем. Однако он уже успел пообещать Насте, что скоро будет много денег, даже отправил ей часть полученного аванса. Мечта обеспечить дочь, купить ей квартиру вынуждала идти дальше.
В его списке были исключительно те люди, которые фигурировали в уголовном деле Спиридонова. В итоге все они были опрошены следователями, и адвокаты Сергея Михайловича представили доказательства невиновности Спиридонова и виновности каждого, кто клеветал на него. В результате добились того, что со Спиридонова были полностью сняты все обвинения.
* * *
Солнце находилось в зените, саман отбрасывал тень, в которой укрылись силач и скороход. Они сидели, изредка поднимая голову наверх, пытаясь что-нибудь увидеть в переплетении листьев и веток, и терпеливо ждали своего друга, поднявшегося на макушку дерева.
– Его нет слишком долго, Коа, – качал головой Викивики.
– Но он не мог просто пропасть, – успокаивал силач. – Спустится, ну или… свалится.
Вдруг сверху на них посыпались листья и мелкие веточки. Оба вскочили на ноги и задрали головы. Вскоре на них кубарем свалился Папаоле.
– Почему так долго?! – вскричали оба, размахивая руками. – Разве так делают? Мы тут чуть с ума не сошли, думали, что потеряли тебя!
– Друзья, я залез на самую верхушку дерева, и то, что я увидел, заставило меня задержаться, – ответил босой.
– Но что же ты видел, Папаоле?
– Сядем в тень, и я расскажу все подробно.
Босой стряхнул с себя листики и маленькие ветки и начал свой рассказ:
– Я решил добраться до макушки дерева, чтобы увидеть самые отдаленные уголки местности. Но я даже не подозревал, что это дерево такое высокое и густое. Мы много ночей проводили в его тени и не знали, что над нами возвышается целый дворец! Мне потребовалось много времени, чтобы, наконец, увидеть небо над головой, а не листья и ветви. Но все по порядку. Пока я лез на вершину самана, мне в его ветвистых зарослях встречались различные птицы и животные – от совсем маленьких до огромных!
– Да ну! – удивились друзья.
– Животные, конечно, напугали меня, но не остановили. Теперь я могу сказать, что над нашими головами существует особый мир, населенный различными обитателями, и они смотрели на меня миролюбиво, без попыток навредить или помешать движению наверх. Но самое удивительное случилось со мной, когда мне удалось, наконец, вылезти из густой листвы и осмотреться. Друзья, вы можете не верить мне, но я оказался в совершенно другом месте, далеком от того, где мы находимся сейчас, и меня окружала ночь…
– Как это? – еще больше удивляясь, вопрошали они.
– Не знаю, – растерянно почесал в голове Папаоле и предположил: – Может, этот саман является переходом в иные миры, соединяясь с ними непосредственно через огромные ветви кроны?
* * *
Вечерело, и последние отблески солнца могли скрыться за горизонтом в любой момент. Так как необходимость в двойнике отпала, Спиридонов сам мог приехать в родной город и лично встретиться с людьми, с которыми хотел объясниться. Что он незамедлительно и сделал.
