– Но ведь ты… ты же не была беременной, – нелогично пробормотал он.
– Как видишь, была. Это мой сын, и давай больше не говорить по этому поводу. У тебя ко мне какое-то дело?
Олег все еще не мог прийти в себя. Это несвойственное ему состояние было вызвано прежде всего фактом, что его бывшая подруга стала матерью. У Дарьи ребенок, надо же! Но кроме того, он был уязвлен тем тоном, которым она с ним теперь говорила. Ведь за пять с лишним лет Олег привык к полной Дашиной покорности, к ее всегдашним судорожным попыткам завязать с ним беседу, обойти возможные камни преткновения, заинтересовать чем-нибудь его, своего возлюбленного, хозяина, падишаха. И вот теперь есть чем заинтересовать – точнее, он сам уже заинтересован этим ребенком. Ему хочется узнать, чей он, когда родился и вообще – как все это произошло. Если бы в Дашиной квартире поселился мужчина, Олег просек бы это своим обостренным на такие вещи чутьем. Но в квартире ощущался лишь настой бабьих чувств: сюсюканья над младенцем, возни с его сосками да тряпочками. Мужчиной здесь не пахло. Но ведь был же он, раз в кроватке лежит рожденный Дарьей младенец?
– Вот, значит, как… Выходит, ты у нас теперь молодая мама… Но ведь без отца дети не родятся, правда? Или ты его в капусте нашла?
– В капусте, – сдвинув брови, согласилась Даша. – Я еще раз спрашиваю: по какому делу ты пришел?
– А я еще раз спрашиваю, кто отец ребенка? Может быть, это вообще мой сын?
По тому, сколь внезапно дернулось Дашино лицо и вся она подалась вперед, он понял, что неожиданно попал в цель. Дело принимало серьезный оборот, открывало новые неожиданные перспективы. Во-первых, у Олега никогда еще не было детей и ему показалось любопытно испытать сейчас то, что называется у людей отцовскими чувствами. Во-вторых, Дарья не смеет так разговаривать с отцом своего ребенка. Теперь он знает, какую узду на нее накинуть. Но прежде всего…
– Куда ты? – Даша встала у него на дороге, преграждая путь к кроватке.
– Как куда? Естественно, хочу взять на руки своего ребенка! Сейчас мы с ним в ладушки поиграем… Оп-ля! – С этим возгласом Олег перегнулся в кроватку и выхватил из-за Дашиной спины спящего Олежку. – Заела нас мамка, сынок, не дает пообщаться по-мужски!
Олежка проснулся и заплакал. Даша решительно протянула руки – ее волевой импульс был таким направленным, что Олег не выдержал и передал ей малыша. В материнских объятиях Олежка быстро свернул свой плач в слабое хныканье, а после совсем затих.
– Если ты еще тронешь его без разрешения…
– Подожди, Дарья, – миролюбиво заговорил Олег. – Давай обсудим все по-хорошему. Признайся, ребенок мой? Ведь мой, правда? Я хочу это от тебя услышать!
Правдивость всегда была Дашиным слабым местом: и когда ей предлагали реализовать некачественный товар, и когда требовалась ее подпись под фальшивой накладной, и когда знакомая парикмахерша приглашала ее в кресло без очереди, уверяя других клиенток, что она записана на данное время. Даша любила правду. Но сейчас она бы скорее согласилась проглотить язык, чем признать отцовство Олега.
– Я еще раз повторяю – ты не имеешь к нему никакого отношения!
– Не верю, – заявил Олег. – Зря ты смотришь на меня как на врага. Я мог бы тебе помочь: трудно, наверное, растить ребенка одной…
– Мне не трудно! Единственное, о чем я тебя прошу, – оставь нас с Олежкой в покое!
– Вот ты и проговорилась, – снисходительно усмехнулся Олег. – С Олежкой – значит, ты не только признаешь меня отцом, но еще и хочешь, чтобы сын был на меня похож. Надо признать, ты всегда ценила меня по достоинству…
