Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы) - страница 2

После принятия Конституции 1936 г., формально (но не фактически) отменившей ограничения в избирательных правах граждан, проблемы лишения избирательных прав потеряли свою практическую актуальность, что и объясняет длительное (на несколько десятилетий) отсутствие каких-либо специальных работ о «лишенцах». В 1950–1980-е гг. правоведы в рамках исследований о первой советской Конституции, а историки – о деятельности советов и «уничтожении эксплуататорских классов» неизбежно затрагивали сюжеты, связанные с лишением избирательных прав или «лишенцами», не меняя при этом сложившихся в советском обществоведении стереотипных подходов к оценкам самого явления, но используя модернизированную аргументацию. В отличие от 1920-х гг., в публикациях правоведов этого периода ограничительное избирательное право Конституции 1918 г. рассматривалось в контексте необходимых шагов на пути к «полной советской демократии», продекларированной затем в Конституциях 1936 и 1977 г.[4]

В исторических исследованиях, проводившихся в 1960–1980-е гг., «лишенцы» не являлись объектом специального изучения. В работах о ликвидации «эксплуататорских классов» лишение избирательных прав трактовалось как один (не главный) из способов вытеснения «капиталистических элементов» на социальную и экономическую периферию[5]. В публикациях, посвященных советам 1920–1930-х гг., вопросы, связанные с лишением избирательных прав, освещались в качестве «одной из важнейших сторон деятельности» городских и сельских избирательных комиссий и советов. Список таких изданий достаточно велик, однако диапазон рассматривавшихся в них аспектов изучаемой темы, напротив, ограничен: динамика численности «лишенцев», партийно-государственное руководство и контроль над лишением и восстановлением прав. Появились работы и регионального характера[6].

В 1990-е гг. «лишенцы» наряду с другими маргинальными группами советского общества стали объектом анализа специалистов сразу в нескольких научных центрах. Они изучались в рамках общих исследований, посвященных дискриминационной и репрессивной политике в советском государстве; рассматривались также отдельные категории «лишенцев» – священнослужители, торговцы, «кулаки» и др. Современные работы основаны преимущественно на обработанных математическими методами массовых источниках (личные дела «лишенцев») и выполнены в основном на региональном материале. Однако главное их достоинство заключается в реализации научного подхода к раскрытию темы.

Впервые вопросы, касающиеся возникновения и истинного положения «лишенцев», динамики законодательства о «лишенцах» и последствий существования этого института, были подняты в 1991 г. петербургским исследователем А.И. Добкиным[7]. Он попытался также выявить отдельные социально-демографические характеристики облика «лишенцев». В работах Т.И. Славко, В.М. Кириллова, С.А. Красильникова лишение избирательных прав изучалось в контексте всей дискриминационно-репрессивной политики сталинского государства и рассматривалось как пролог к прямым массовым репрессиям[8]. Данные публикации, не претендуя на всестороннее освещение темы, способствовали углубленному пониманию места данной дискриминационной меры среди прочих.

Во второй половине 1990-х гг. было издано несколько работ, посвященных «лишенцам». Среди них – подготовленный уральскими исследователями сборник, в который вошли источники, позволяющие воссоздать социальный портрет уральского «лишенца»