В конце 1980-х гг. начался новый этап в изучении частного предпринимательства в годы нэпа. Особенностью современной историографии является плюрализм мнений. Исследователи активно используют зарубежный опыт изучения предпринимательства в разных странах. Они лучше разбираются в экономических и социологических вопросах, более критично подходят к анализу источников. Все это, несомненно, благоприятно сказывается на качестве исследований. Для современных работ характерны новые подходы и сюжеты, не типичные для советской историографии. Так, очень плодотворным, на наш взгляд, является подход, позволяющий представить частное предпринимательство 1920-х гг. в контексте истории российского и мирового. Весьма показательной является монография Е. Хорьковой[21], автор которой считает нэпманов естественными продолжателями традиций российского предпринимательства. В 1990-е гг. в Москве и Новосибирске в свет вышли работы, в которых частные предприниматели периода нэпа рассматриваются вместе с другими группами населения, которые так же, как и нэпманы, были лишены избирательных прав[22]. Такой подход позволяет более глубоко проанализировать условия, в которых происходило формирование и развитие социальной группы нэпманов.
В последнее время появилось много исследований, в которых дается анализ частного предпринимательства на региональном уровне[23]. В 1998 г. в Барнауле вышла обобщающая монография Е.В. Демчик[24]. В ней исследованы взаимоотношения нэпманов с государством, формы их самоорганизации, динамика частного капитала Сибири на фоне развития общесоюзной экономики. Монография содержит много информации об отраслевой структуре частного капитала и методах предпринимательской деятельности. На ее основании автор приходит к заключению, что частное предпринимательство играло значительную роль в экономической жизни региона. Частный капитал оказывал положительное влияние на возрождение и развитие хозяйства и был гораздо эффективнее государственного и кооперативного. В конце 1920-х гг. частное предпринимательство было ликвидировано сугубо административными методами.
За рубежом история нэпманов разрабатывалась преимущественно американскими историками в исследованиях, посвященных социальной структуре советского общества. Американские исследовательницы Ш. Фицпатрик и Э. Кимерлинг акцентировали внимание на том, что нэпманов отличало от остальных групп населения не только и даже не столько место в системе производства, сколько объем прав и обязанностей. Государство активно участвовало в формировании данной социальной группы[25]. По поводу статуса нэпманов в советском обществе Ш. Фицпатрик высказала мнение, которое противоречит точке зрения, сформировавшейся в отечественной историографии еще в 1920-е гг. и «дожившей» до наших дней. Советские и российские историки всегда считали нэпманов изгоями. Американская же исследовательница, основываясь на результатах анализа образа жизни рабочих, напротив, оценивает нэпманов как референтную группу, т. к. рабочие стремились им подражать[26]. Лучшей западной исследовательской работой, посвященной нэпманам, является, на наш взгляд, книга А. Болла «Последние русские капиталисты»[27]. Автор подробно анализирует государственную политику по отношению к частным предпринимателям, а также динамику частного предпринимательства (в т. ч. отдельных отраслей частного сектора экономики) на протяжении 1920-х гг. Однако сравнительно узкая источниковая база (А. Болл пользовался только материалами периодических изданий, статистических сборников и законодательными актами) предопределила ограниченный характер исследования. Так, А. Болл почти не затрагивает такие аспекты, как история корпоративных организаций нэпманов, внутренняя структура социальной группы частных предпринимателей, культура и менталитет нэпманов
