– То есть, вы просто ждали?
– Нет, – покачала я головой. – Я наглоталась пилюль…
– Пилюль? – переспросил пораженно Джеймсом.
Понимаю его недоверие. Я и сама прекрасно осознаю, что не сильно похожа на человека, который решил закончить свою жизнь настолько радикальным способом. Кроме некоторой бледности, которая вполне может быть воспринята всеми моей прирожденной чертой, доказательством моей «аристократичности», я вполне нормально себя чувствую. Причем как внутри, так и снаружи.
– Да, все верно, – спокойно кивнула я, стоически выдержав три прищуренных взгляда.
Вот же, судьи и конь! Или, может, в этом мире все мужчины такие?
С виду красивые, ничего не скажешь, но внутри просто невероятные… снобы. Да-да, их скепсис и собственная значимость просто раздражают. Джеймсом же реально предупреждал Саймана не прижиматься ко мне, чтобы у меня не было возможности притянуть его за… причинное место брак заключать. Дикость какая-то!
Еще и прокурор, манипулятор и интриган. Нет, чтобы заверить меня, что все хорошо, помочь. Он сначала заставил меня стоять у двери, а после задавал свои вопросы, уже зная, что я невиновна. О том, что я чувствовала, когда он засмеялся и упоминать не стоит.
– Хорошо, что еще вы слышали? – спросил со вздохом Кортес.
– Ничего, – так же вздохнула я, внимательно покопавшись в памяти. – Я была не в себе и не стала больше слушать.
– Плохо, – не скрывал своего недовольства Сайман. – И больше вы ни о чем не знаете, как я понимаю? – задал риторический вопрос мужчина.
– Почему же? – хмыкнула я. – Я считаю, что это продуманный план мачехи. Скорее всего, что-то не так с завещанием. Отец умер слишком неожиданно, вряд ли она успела все идеально подготовить.
– Вы еще не видели завещание, я правильно понимаю? – заинтересованно уточнил Кортес.
– Да, – кивнула я.
– Вы могли узнать последнюю волю своего отца после десяти траурных дней, но не сделали этого, почему?
– Стресс, – нагло соврала я, отвернувшись.
– Ясно, вы были заняты походами по магазинам, – хмыкнул Джеймсом. – Действительно невероятная любовь дочери к почившему отцу.
– Не стоит переходить на личности, – холодно выдохнула я. – Я очень сильно любила своего папу и никому не позволю очернять наши взаимоотношения.
– Ладно, успокойся Джеймсом, ты переходишь границы, – похлопал друга по плечу Сайман. – Простите, леди Марианна. Мы просто несколько расстроены таким поворотом событий.
– Я расстроена не меньше, – примирительно проговорила я. – Но могу гарантировать, что буду содействовать со следствием. Мне жизненно важно поскорее покончить с этим делом.
– Конечно, мы понимаем, – кивнул в ответ мужчина. – Но и вы должны понимать, что не наша вина в том, что вы изначально не сотрудничали со следствием, позволив всему дойти до этой точки.
– Конечно, – кивнула я, решив не упоминать тот момент, что я вообще-то невиновна, и они об этом уже знали.
Пока эти мужчины полезны, я буду паинькой. И даже поблагодарю их, когда все закончиться. Вот только, больше видеть их у меня совершенно нет никакого желания. Думаю, они того же мнения, что не может не радовать.
– Что от меня требуется? – перешла я к делу, реально устав от этих эмоциональных качель.
– Для начала вы должны вернуться домой и попробовать узнать, есть ли какие-то доказательства у вашей мачехи. Не исключено, что она оставила себе какие-то рычаги давления, которые в итоге могут немного прояснить, кто именно стоит за ней.
