— Марианна, медленно отойди, — ровным голосом просит Филимон, а я оглядываюсь и застываю.
10. Глава 9. Зацепка. В деле, душе или на колготках?
Прямо рядом со мной стоят, нет, правильнее было бы сказать, изучают меня пять желтых енотов. Они так близко, что, боюсь, никакая отрыжка собачки Сони меня не спасет. На автомате продолжаю гладить мягкую шерстку, а потом понимаю, что дургун, у которого я приняла роды лежит в двух шагах от меня. Опускаю взгляд на свою руку… Этот тот самый серый енот. Видимо, горе-отец. Иначе его благосклонность к моим поглаживаниям объяснить сложно. Но руку я все равно забираю, так, на всякий случай. Мало ли, вдруг у них радость кратковременная. Желтые дургуны не сводят с меня взгляда, а я боюсь пошевелиться.
Минута, другая, но абсолютно ничего не происходит. Ладно. Время сейчас дорого, надо собираться с мыслями. Аккуратно делаю шаг по направлению к Филе. Ужас в его глазах сложно описать словами. Даже и не думала, что этот прохвост способен на такие сильные чувства по отношению ко мне. Приятно удивилась.
Медленный шаг, еще один, дургуны меня не трогают, но взгляда от меня не отрывают. Станные такие, а мне их еще и по загонам надо разогнать как-то.
— И как их сдвинуть с места? — спросила я у Филимона, когда, наконец, до него добралась.
— Шутишь? Я удивлен, что ты все еще жива, — хмыкнул кот на свой манер, но я-то видела, что переживает.
— И все же?
— Не знаю, попробуй им просто сказать, чтоб домой шли, — пожал своими маленькими собачьими плечиками мой кот.
Я закатила глаза, понимая, насколько это глупо. Но с чего-то же надо было начать.
— Дургуны, дургунчики… Пора идти в загоны. Девочки налево, мальчики направо. Или... как там правильно? — почти решительно заявила я, но еноты только переглянулись, с места никто не сдвинулся. Я тяжело вздохнула и начала думать, как же так сделать, чтоб эти крокодилы меня не сожрали. Но подумать мне не дали. В мою ногу снова уперлась морда серого дургуна, которого я так смело гладила. Я слегка вздрогнула, чем вызвала удивление в его черных глазах. И правда, странное поведение, то бесстрашно через них перешагивала, роды принимала и чухала за ушком, а теперь мне страшно от одного их вида.
— Что ты на меня так смотришь, мне как-то вас надо по загонам развести, понимаешь? — спросила я у него и аккуратно положила руку ему на голову, вновь поглаживая.
Он подбросил мою руку вверх и аккуратно лизнул, потом отошел и загавкал. Но не на меня, куда-то в другую сторону. И, о чудо! К нам начали сползаться все дургуны. Не ясно было, надо радоваться или бояться.
— Та-а-к… — протянула я, не зная, что делать дальше, а мой знакомый серый дургун снова ткнул меня носом в руку, — и чего ты хочешь?
Он смотрел на меня, как на совершенно несмышленую, а я на него, как на профессора магистратуры, который говорит со мной на китайском, а я пять лет учила немецкий. Ничего не понятно. Кажется, он это понял, потому что снова развернулся к своим сородичам и очень выразительно гавкнул. Те на него посмотрели так же, как и я до этого, но, в отличие от меня, вероятно поняли, потому что встали и начали идти.
— Э-э-эй, вы куда? — всполошилась я, а кот на меня шикнул.
— Молчи, глупая, он их домой ведет, не видишь, что ли? — грозно шептал Филя.
— Домой? — удивилась я.
— Да, домой. Они хоть и звери, но умные. Понял, что ты щенку помогла. Решил и тебе помочь. Радуйся, — сказал Филимон и уже гораздо смелее поскакал следом за стадом.
