На улице тем временем уже стемнело. Небо хмурилось и начал накрапывать дождик. Баба Тоня была в плаще и резиновых сапогах, Женька – в пиджаке и только я дрожала в своём летнем платьице. Заметив это, дядька снял свой пиджак и раскинул над нашими головами, как зонтик. Чтобы удобнее было идти, я взяла его под руку. Мокрый асфальт блестел под ногами в тусклом свете фонарей. Внезапно сзади нас озарил яркий луч фары и мимо с рёвом промчался мотоцикл. Развернувшись впереди, он уже с меньшей скоростью поехал нам навстречу. За рулём сидел Чижевский.
– Осторожно! – крикнул ему дядька, так как Юрка, засмотревшись на нас, едва не угодил в кювет.
Чтобы подойти к дому Сергея, нужно было свернуть с асфальта, но я боялась испачкать в грязи белые босоножки. Тогда бабушка, которая легко прошла прямо по лужам к калитке, предложила мне:
– Давай брошу тебе сапоги!
Но в это время из дома, привлечённые нашими криками, стали выходить люди. Оказалось, что в честь зарезанного кабана здесь устроили нечто вроде поминок. А так как Женькиному брату не исполнилось ещё и тридцати, в числе собравшихся было много молодёжи. Хозяева и гости, присоединившись к бабе Тоне, тоже начали давать мне разные советы. Накричавшись вдоволь, все, наконец, пришли к единому мнению: Женька должен меня перенести на руках. Однако дядька, помнивший об утреннем инциденте в саду, нерешительно переминался с ноги на ногу. И только когда его брат пригрозил, что если Женька будет так долго раздумывать, то он сам наденет сапоги и перетащит меня через грязь, дядька решился. Когда он внёс меня во двор, я скомандовала:
– Поставь, где взял!
– Здесь тоже грязно! – резонно возразил Женька и прошёл со мной на руках прямо в дом.
Мы очутились в большой хорошо освещённой комнате. После темноты электрический свет слепил мне глаза, но я всё же разглядела стоявший посредине длинный стол с закуской и выпивкой. Желая немного прийти в себя, я присела на корточки под предлогом того, что мне нужно снять босоножки. В ту же секунду вокруг сгрудилась толпа и все хором принялись уговаривать меня не снимать обувь, так как здесь, дескать, и так натоптано. Затем бабушка представила меня хозяину дома. Сергей оказался выше и плотнее Женьки и очень походил на мою маму. Кроме того, я познакомилась с его женой Зоей, молодой и привлекательной женщиной. Что же касается их двоих детей, то они спали в соседней комнате.
Моё место за столом оказалось между двумя дядьями. Сергей, громко хлопнув пробкой, откупорил бутылку шампанского и хотел наполнить мой бокал, но я возразила:
– Непьющая!
Сидевшие напротив парни переглянулись, так как присутствующие здесь девки вели себя совсем по-другому. Представив себе, что сказала бы по этому поводу моя мама, которая осталась ночевать у двоюродной сестры, я улыбнулась и, не теряя времени даром, атаковала сковороду с жареными грибами. Вероятно, мой повышенный интерес к этому блюду не остался незамеченным, потому что, как только принесли вторую сковороду, Женька поспешно схватил чистую тарелку, а другой дядька доверху наполнил её грибами.
Спустя некоторое время баба Тоня поинтересовалась у старшего сына, в порядке ли его аккордеон. Мне нетрудно было догадаться, к чему она клонит, так как мама вчера проболталась, что я умею играть на этом инструменте. В этот момент Женька приподнялся, чтобы достать какое-то блюдо и я, недолго думая, положила руку на сиденье его стула. Как только он вернулся в прежнее положение, раздался мой крик. Все вскочили, а побледневший дядька кинулся на поиски бинта. Но едва он подступил ко мне с намерением перевязать мой палец, как я снова завопила. В конце концов, Женька отступил и гости тоже вернулись на свои места. А когда бабушка попросила меня исполнить что-нибудь на аккордеоне, я с чистой совестью ответила:
