Как я ходила за грибами и впервые услышала
о цыганах, а также о том, в какие игры мы играли
с деревенскими
– Вставай, Марина! – ласково произнёс над моим ухом знакомый голос.
В ответ я натянула одеяло на голову.
– Проснись же, внучка! Девки идут за грибами и приглашают тебя с собой.
С усилием оторвавшись от подушки, я сонно посмотрела на бабушку.
– Они ждут тебя на улице, – с улыбкой добавила та.
Ходики показывали пятый час. Сквозь оконную занавеску проникал рассеянный свет раннего утра. Предположив, что в лесу ещё сыро, я отправила бабу Тоню на поиски подходящей одежды. Вскоре она принесла мне голубую курточку с капюшоном и синие резиновые сапоги, оставшиеся от её младшей дочери Любы. Заправив в них серые брюки, я бросила удовлетворённый взгляд в зеркало и ради шика расстегнула вверху замок куртки, чтобы был виден воротник белого джемпера. Волосы же просто распустила по плечам. Потом взяла из рук довольной бабушки пластмассовое ведёрко и сунула туда магнитофон.
– Зачем тебе эта шарманка? – удивилась баба Тоня.
– С ней грибы собирать веселее, – объяснила я и с безмятежной улыбкой на губах вышла за дверь.
Светало. За домами над самыми крышами алел краешек небосвода. Трава во дворе была обильно покрыта белесым налётом росы и веяло утренней прохладой. Возле бабушкиного погреба стояли деревенские. При этом девки и парни держались врозь, хотя среди последних и затесалась одна представительница слабого пола. Покосившись на неё, я узнала Зинку, подружку Синеглазого, которая и сейчас жалась к нему. Встретившись со мной взглядом, она отвернулась. Однако меня заинтересовал её наряд, который можно было охарактеризовать фразой: «сто одёжек и все без застёжек». Во-первых, на ней было пёстрое ситцевое платье, из которого Зинка давно выросла; во-вторых, линялая шерстяная кофта; в-третьих, старый коричневый кожух без пуговиц, извлечённый, вероятно, из чулана, где его долго и тщательно грызли мыши. Из-под платья виднелись ярко-красные гамаши в обтяжку и, когда Зинка двигалась, возникало опасение, что ещё секунда – и они разъедутся по швам. Законченность её наряду придавали хлюпающие сапоги и косыночка, стянутая по-бабьи на подбородке. Впрочем, она могла утешаться тем, что её товарки выглядели не лучше: их потёртые кацавейки, кирзовые сапоги и шаровары напомнили мне картину Репина «Запорожцы».
В отличие от девок, парни были в болоньевых куртках и без головных уборов. Я узнала Димку, Федю и Интеллигента. Кое-кто из них посматривал на меня с улыбкой. Встретившись взглядом с Синеглазым, я тоже улыбнулась, но он почему-то поспешно опустил голову. В этот момент от группы девчонок отделилась одна особа и направилась прямо ко мне. Остановившись напротив порога, она задрала вверх голову и открыла рот. При этом я мобилизовала всю свою силу воли, чтобы удержаться от смеха. Представьте себе, что к вам подходит чучело в болтающейся на одной пуговице фуфайке, закутанное до самых глаз в шерстяной платок так, что один нос торчит, и произносит тоном посла иностранной державы на приёме у английской королевы:
– Очень сожалеем, что разбудили Вас, но мы не могли не доставить Вам удовольствие совершить с нами прогулку в лес за грибами!
Стараясь не смотреть на Алёнку, я потянулась и сказала:
