Мария в поисках кита - страница 46

Получается неубедительно.

И насчет завтрашнего тепла – тоже неубедительно. Возможно, кто-нибудь из местных объяснит мне, почему на Талего такой колотун. В материковой Санта-Поле было никак не меньше шестнадцати градусов, обычная для средиземноморского побережья температура, даром что январь на дворе. А здесь… Меня не покидает ощущение, что воздух едва прогрет. Как будто и не уезжали из Питера: ветер, холод и сырость, пронизывающая до костей.

– Ну, вы по-прежнему счастливы? – спросила я у ВПЗР, на секунду тормознувшейся у щита с bienvenidos.

– И даже больше, чем раньше. Но меня мучает один вопрос…

– Какой?

– Почему здесь нет приветствия на русском?

– А почему здесь должно быть приветствие на русском?

– Потому что русских в Испании полно. Могли бы и написать, проявить уважение к великой стране, корона с головы не упала бы…

Я слишком долго нахожусь рядом с ВПЗР и прекрасно понимаю, откуда растут ноги у ее мелкотравчатого недовольства каким-то дурацким плакатом. Клоном таких же плакатов, что сотнями понатыканы по всему побережью. Раньше она даже не замечала их, а теперь…

Теперь ВПЗР недовольна глобально, хотя и пытается это скрыть. На Талего, гребаном острове, все оказалось совсем не так, как она ожидала. Ни тебе ясной погоды, ни тебе легкого умиротворяющего бриза. Вот она и ищет крайнего, чтобы излить накопившуюся желчь. Сейчас это – плакат, а спустя пять минут могу оказаться я. Гнев на саму себя ВПЗР не обращает никогда, бережет собственные нервишки, портя при этом нервишки окружающим, – видимо, это и есть одно из условий зачисления в когорту избранных. Необходимое и достаточное.

– Да-а… Лучше бы нам было махнуть на Таити!

– Лучше будет, если ты займешься нашим обустройством, Ти. Что-то я не вижу здесь людей.

– Значит, сбылась ваша мечта. Поздравляю. И потом… Вы что думали, они будут встречать вас с караваем и в кокошниках?

– В матадорских шапках, – огрызнулась ВПЗР. – Ты говорила, что этот твой хлыщ… Не помню, как его зовут… Предупредил аборигенов о нашем приезде.

– Предупредил. Но это не означает, что они всем скопом выбегут за околицу и постелют вам красную ковровую дорожку.

– Конечно! Я же – не баба, которая написала «Гарри Поттера».

– Не думаю, что они слышали про Гарри Поттера. Если этот факт вас утешит.

Этот факт и вправду утешил ВПЗР. Но ненадолго. Минуты эдак на полторы. А потом она начала ныть, что у нее очень тяжелый баул с вещами, а от сумки с ноутбуком отваливается плечо. И что я, «хитросделанная овца», спецом уговорила ее не брать в путешествие чемодан с колесами. А сама вот взяла, и качу его теперь, и горя не знаю. А потом ВПЗР и вовсе остановилась где-то на половине пути к домам и заявила, что сил двигаться дальше у нее нет. И чтобы я отправлялась вперед и приволокла кого-нибудь из мужчин – донести «эту неподъемную херацию».

– Вы же сами отказались от чемодана! – прикрикнула я на ВПЗР. – Сказали, что он выглядит неэлегантно!

– Вот подохну здесь с диагнозом «межпозвоночная грыжа», что будешь делать?

«Перекрещусь», – хотелось сказать мне, но во избежание эскалации конфликта я благоразумно промолчала.

И вообще – что там может быть тяжелого, в вэпэзээровском бауле? Белье, несколько всепогодных вечных свитеров, несколько пар джинсов, носки, пара футболок, пара рубашек, дорожный несессер с косметико-гигиенической мелочовкой, выносной жесткий диск к ноутбуку – с записанными на них музыкой и фильмами (она еще и киноманка!). Легкие замшевые ботинки (тяжелые кожаные сейчас на ней). Старинная лупа с рукоятью из слоновой кости – подарок Катушкина на пятнадцатую годовщину судьбоносной встречи с «SEXY NAUGHTY BITCHY». Эту лупу ВПЗР всюду таскает за собой. Как и туалетную воду «Strictly Private» от Балдассарини, бергамот, базилик, можжевельник, еще какая-то срань, а также ваниль и крем-брюле. Запах успеха и процветания, утверждают хитрованы-производители, и всего того, что сопутствует преуспевающим молодым мужчинам. ВПЗР – женщина и к тому же – не первой молодости, но регулярно поливает себя «Strictly Private», утверждая, что это якобы унисекс.