Мари кувырком залетела в ледяную воду, дезориентированная, пыталась нащупать ногами дно. Уго упал на мгновение раньше. Через мгновение вода всколыхнулась третьим «бульком». К этому времени Мари уже обнаружила, что воды в Чернушке, ей чуть ниже груди, а сама она вполне себе жива. Тело же Уго лежало на воде лицом вниз и покачивалось как поплавок. Марийон в ужасе застыла, но потом ей пришла мысль, что Уго можно еще оказать первую помощь, какую давным-давно ей демонстрировали на дополнительном курсе медицины в гимназии. Единственное, что она помнила, это то. Что утопленнику нужно было дышать в рот, и давить на грудную клетку. Но в каком порядке, сколько раз, с какой силой – она не имела ни малейшего понятия.
«Так, – бормотала она себе под нос, – главное, вытащить его из воды. И себя». И она стала идти против течения к Уго, на которого как ни странно, это самое течение действия не имело.
– Он зацепился за что-то – сказал невесть откуда взявшийся в Чернушке Серафим, а вероятнее всего, он и был третьим «бульком» сегодняшнего осеннего заплыва. Он с усилием шел, будучи по пояс в воде, позади Марийон. – Надо отцеплять!
– «Ннадо» – бормотнула Марийон и, добравшись до Уго первой, сунула руки в воду под ним и стала шарить, особо не понимая, что она ищет. Руки наткнулись на кусок ткани: вероятно брючина разорвалась почти по всей длине обо что-то острое и затем за это же что-то зацепилась. Мари стала дергать за штанину, пытаясь ее оборвать, в воде это было сложно сделать. Несколько раз она зацепила рукой острые суки коряги, пока наконец, тело Уго не освободилось и не направилось по течению. Но тут его уже подхватил подоспевший Серафим. Он перевернул Уго лицом вверх и одной рукой потащил его на берег, а другой рукой с удивительной силой, неожиданной для его невнушительной комплекции, повел к берегу Мари.
На берегу Серафим стал ритмично жать на грудь несчастного Уго, а затем зажав ему нос, вдыхать воздух в рот пострадавшего. Мари показалось, что он делает это бесконечно долго. Она стояла рядом, опустив руки, и не понимала, чем может помочь. Серафим с каким-то остервенением продолжал попытки, пока не выбился из сил.
– Я ему так грудную клетку сломаю.. ну же, Уго, ну же! Черт, Черт, Черт! – выругался он в припадке бессилия. А потом просто сел рядом с телом и отвернулся в сторону.
Мари тоже присела к Уго. Она положила руки на его грудь в слабой надежде, что, может быть, у нее что-то получится. Она зажмурила глаза, открыла, опять зажмурила и стала представлять, как под действием ее рук вода из легких Уго собирается в один поток подобно тому, как стекаются воды ручьев стекаются в большие реки, и затем формируется в один прозрачный подвижный комок и вылетает из его горла. По кончикам пальцев пошло приятное тепло. Мари чуть надавила на грудную клетку Уго и отскочила в ужасе, когда изо рта молодого человека вырвался прозрачный ком и со смачным шлепком плюхнулся в Чернушку. В то же мгновение Уго закашлялся, захрипел, затем его вырвало остатками воды, и он, продолжая кашлять, сел, озираясь по сторонам.
Мари бессильно смотрела на свои исцарапанные ладони, пытаясь понять, что сейчас произошло. Серафим, который не видел как ей удалось вернуть Уго дыхание, вскочил на ноги, удивленный тем, что ей вообще удалось это сделать.
Уго, наконец-то откашлявшись спросил:
– Что произошло? Я ничего не понимаю, кто вы такие.
