Маркус - страница 4

Эле оставалось только кивнуть.

Ян с азартом принялся считать, подбадривая друга в суровой мужской манере. Эля заметила, что помимо поддержки он ещё и страховал Кира и готов был в любую минуту принять его вес на себя, чтобы не дать улететь вниз головой.

– Ты напрасно волнуешься, он справится, – всё тот же рокочущий голос зазвучал позади.

В его речи чувствовалась уверенность и спокойствие – нисходящие интонации плавно перетекали одна в другую. Даже такое короткое сочетание слогов действовало парализующе.

Эля обернулась и увидела Марка, который стоял почти вплотную к её спине, и делал вид, что следит за упражнением, а сам из-под опущенных темных ресниц разглядывал её.

Ян продолжал считать:

– Пять, шесть, давай, бро, соберись! Последний рывок остался. Четыре виса, и ты – красавчик. Вот так! Ай да мужичина! Семь! Ай да богатырь! Восемь! Элька, крась губы гуталином, сейчас отрабатывать придётся.

Эля подскочила на месте, но не от слов Яна, а от внезапного прикосновения. Раскрытая ладонь легла на поясницу, медленно опустилась вниз на пяток сантиметров и съехала на бедро, слабо очерчивая соблазнительный контур. Эля подняла сбитый с толку взгляд на спокойное лицо Марка, но ни один мускул в нём не дрогнул, сохраняя внешнюю невозмутимость. Ладонь испарилась.

– Десять! Всё, дружище, хорош! Вгоняешь нас в краску. Как мне потом в глаза жене смотреть, если ты целый полтинник сделаешь, а я вряд ли двадцатку наберу? – завопил Ян и помог приятелю спуститься.

Кирилла тут же вооружили бессменными костылями, Кеша и Марк поспешили выразить восхищение рукопожатиями, Эля подошла, чтобы рассчитаться. Привстав на носочки, она нежно поцеловала Кира в уголок рта и недовольно пробурчала, что рисковать не имело никакого смысла.

– А меня поцелуешь, красавица, если сотню выжму? – с лёгким намёком на шутку спросил Марк, не дожидаясь ответа, сорвал с себя дорогой джемпер из кашемира, вручил его Эле и грациозно, словно вышедший на охоту хищник, запрыгнул на турник, лихо кувыркнулся и повис вниз головой.

Ян методично отсчитывал число поднятий торса, а Эля разрывалась надвое от странного желания поднести чужую вещь к лицу и вдохнуть её запах полной грудью или же передать джемпер на хранение кому-нибудь другому, например, улыбчивой Ленке, которая таращилась на Марка с таким видом, будто могла выброситься вон из трусов по одному его щелчку пальцев.

Мартыновой с трудом верилось, что придётся целовать ещё одного любителя покрасоваться. Всё-таки сотня подъёмов за один подход – это внушительная цифра.

Спустя пару минут пришлось признать, что для этого тренированного позёра сто раз не является проблемой.

Ян закончил счёт:

– Девяносто восемь, девяносто девять – ну ты зверь, конечно! – Сто, сто один, сто два! Не надорвись, приятель. Сто три, сто четыре, сто пять! Готово! Абсолютный рекордсмен сегодняшнего вечера – Марк Давыдов – прощу любить и жаловать, дамы и господа!

Все дружно зааплодировали, близняшки надрывались громче остальных. Лена кокетливо улыбалась, пряча в глубине взгляда алчное желание завладеть столь завидным холостяком. Кстати, таковым он являлся со слов Яна, а это вполне могло означать, что где-то Давыдова дожидалась подружка, а то и целая невеста.

Марк подошёл к Эле, пригвоздив её к месту одной лишь силой взгляда. Она смотрела на него в ответ и отмечала про себя новые детали его гармоничной внешности. Короткая стрижка подчеркивала мужественные черты лица, а легкая небритость придавала облику особую харизму и индивидуальность. Когда он склонился, чтобы забрать джемпер, Эля увидела на носу и под глазами золотистую россыпь веснушек, почти слившихся с загорелой кожей. И эта деталь показалась ей такой трогательной, что она сама потянулась к его губам.