– Ты забываешь, что я тоже иностранка, а ты так же всего однажды женат… – сказала в ответ Закира, по-своему снисходительно взглянув на мужа. – Не на тебя ли похож наш сын?
Джабар несколько опешил и смутился. Недоумение показалось в его, вдруг изменившемся лице. Он хотел было возразить, но не найдя слов, вновь омрачился и, пристально посмотрев на жену, сказал:
– Тебе не должно это говорить. Твоя забота выполнять мою волю и молчать. Присмири свою гордость, Закира… Ты знаешь, как я страшен в гневе. – сказав это, он велел ложиться.
Рано утром, когда еще не поднялось солнце, а только чуть показало золотые свои лучи, пока воздух свеж и прозрачен, не обогрет дневным марокканским зноем, когда еще все в доме спали, Лиза, тихо поднявшись с постели, прошла в ванную и, не защелкнув на замок двери, пала на колени и молилась. «Господи, Иисус Христос, вот и начался еще один день. – говорила она шепотом. – Я не знаю, что будет сегодня, но я прошу: помоги мне, Господи, по великой милости Твоей… Даруй мне все перенести и ничего не бояться… Помоги мне хранить Истину Твою, где бы я ни находилась, помоги, Отче, только на Имя Твое я уповаю… Я не знаю, для чего я здесь, но Ты знаешь… Пусть во всяком месте я буду угодным Тебе сосудом, чадом приносящим добрые плоды… Да будет воля Твоя. Аминь.» – она чуть остановилась и продолжила, читая «Отче Наш».
Свет, пробравшийся в окно, разбудил Наримана. Он с трудом открыл слипшиеся спросонья глаза и в удовольствии раскинул руки. Нариман повернул набок голову, думая взглянуть на жену, пока она спит, но, заметив, что ее уже нет рядом, он от чего-то вдруг всполошился и взволновался. Он вскочил с кровати и одернул одеяло, наивно думая найти под ним спрятавшуюся Лизу. Осмотрев комнату, Нариман, наконец, понял, что девушка может быть в ванной. Он, точно крадясь и, зажав губы рукой, будто боялся что-то произнести или создать лишний шум, приблизился к двери ванной и, заметив, что она не закрыта на ключ, приоткрыл. Ярый гнев вдруг охватил Наримана, увидевшего Лизу, молящейся сидя на коленях. В глазах его показался огонь, и злобно были сведены черные брови. Он стоял неподвижно, гневно глядя на жену. Лиза же, заметив мужа, тихо встала и, обойдя Наримана, прошла, чтобы заправить постель. Но не успела девушка отдалиться, как Нариман схватил ее за руку и, замахнувшись, ударил по лицу, сказав:
– Ты не будешь здесь молиться своему Богу!
– Разве вы можете запретить мне это делать? – спросила в ответ Лиза, не вырываясь и спокойно стоя подле мужа, еще крепко держащего ее за руку.
– Я запрещаю! Ты будешь молиться только нашему богу, если хочешь благостно проживать свои дни. – он покраснел от ярости и, казалось, задышал огнем, точно разъяренный дракон. – Я научу тебя уважать наши законы! Ты будешь все делать только так, как я велю! – Нариман оттолкнул ее от себя и ударил кулаком о стену. – Говори! Что ты еще можешь сказать?!
– Мне нечего вам ответить. – произнесла Лиза, глядя прямо в глаза грозному мужу.
– Будешь продолжать взывать к своему Богу? Думаешь, Он спасет тебя? Будешь молиться утром, молиться днем, вечером? Будешь?! – продолжал Нариман, совсем теряя контроль над собой.
– Да. – ответила Лиза и опустила глаза.
– Тогда продолжай и терпи, если у тебя достаточно сил, чтобы стерпеть все, что будет с тобой из-за твоего Бога! – громко произнес Нариман и вновь ударил Лизу по щеке так, что ее отбросило к стене.
