– Располагайся. Будешь сейчас спать?
Девушка устало кивнула, и Ребекка оставила ее.
Ариадна проспала до раннего утра. Наконец, впервые за долгое время она почувствовала себя отдохнувшей. Мягкая кровать, красивая мебель… Ей уже приходилось бывать в этом доме в прошлой жизни. Она знала, что здесь жили хорошие люди, которые никогда бы не пожелали ей смерти, а потому она чувствовала себя дома.
Девушка посмотрела в окно. Оно выходило на восток, поэтому в окно пробивался белый свет, приглушаемый облаками, но отсюда не было видно ни Соркада, ни Саливера – только огород, за которым находилось заграждение, а дальше – плато с редкими деревьями, по бокам которого возвышались холмы. Собравшись с волей, Ариадна вылезла из кровати и выглянула в коридор – стояла абсолютная тишина. Решив, что Ребекка все еще спит, юная ведьма сначала хотела было походить по дому и осмотреть, как здесь все изменилось за пятьдесят с лишним лет, но вместе с тем ее манило чувство мягкости и уюта. Поддавшись ему, она запрыгнула обратно в кровать, достала из сумки «Дни моей печали» и, устроившись поудобнее, принялась читать…
Когда Ребекка встала, Ариадна услышала ее и выглянула из комнаты. Поприветствовав друг друга, девушки направились завтракать. Ребекка разогрела рукой вчерашнюю кашу и подала ее к столу.
– Я бы не хотела быть нахлебницей, – сказала Ариадной. – Ты ведь расскажешь мне, что к чему? Я бы тоже помогала тебе по хозяйству. Это ведь холодильник, да?
– Да, именно он, – подтвердила Ребекка. – Я обязательно тебе все расскажу. Ты чем-то расстроена?
– Нет, я просто… – Ариадна с силой натянула на лицо улыбку. – Я прочитала книгу «Дни моей печали».
– Ох… да, она грустная… трагичный конец…
– Но дело не только не в этом. Я не могу свыкнуться с тем, что все сильно изменилось за пятьдесят лет. Нравы… если бы в наше время все вели себя как главная героиня, случился бы ужасный скандал! Она оставалась с юнцом наедине, и они… вместе делили ложе. Валялись почти голые на пляжу…
– На пляже, – поправила ее Ребекка и стала убирать тарелки.
– …Пятьдесят лет назад это был бы позор на всю жизнь! Неужели сейчас это в порядке вещей?
– Возможно, так, как в книге, развлекаются только богачи, – сказала хозяйка дома, стоя перед окном и нагревая воду в чайнике. – В деревне нехорошо спать с юношей, если вы не женаты. Правда, я знаю, что так делают тайно. И потом обычно женятся.
– А ты так делала?
Ребекка поперхнулась от неожиданности:
– Нет, – отрезала она.
– Мм… Но ведь… гулять, держаться за руки и даже… целоваться, видимо, можно при всех?
– Конечно, можно, но не страстно, естественно, – усмехнулась Ребекка, продолжая колдовать над чайником. – Тебе кажется, что это ужасно?
– Я… я не знаю… возможно, это хорошо чем-то… Ведь я тогда так всего боялась.
Ведьма Кэнделл залила заварку кипятком и, поставив чашки с чаем на стол, снова села напротив Ариадны. Та вдруг шмыгнула носом, и ее глаза немного покраснели:
– Я ведь… я ведь тайно виделась с тем, кого вы называете… Двенадцатым Неизвестным, – девушка сжала губы, и из ее глаз вытекли слезы. – Нет-нет, мы с ним никогда… но даже то, что мы виделись, уже было достойно порицания. Я так боялась… Таника говорила, что выдаст нас… Родители меня бы просто убили…
Ариадна запнулась и закрыла лицо руками. Ребекка буквально застыла на месте. Опомнившись через секунду, она обошла стол, села рядом со своей гостьей и приобняла ее. Этот момент, которого ведьма Кэнделл боялась весь месяц, настал: Ариадна заговорила о Двенадцатом Неизвестном, и узнай Пьер, что того зовут Эрл, – все мигом бы рухнуло. Ребекка не знала, что делать.
