– Вот глаза радуются, на тебя глядючи, ясна маронка. Наша-то приветлива не была. Навроде улыбается, а словно холодом тянет.
– Надо же, – удивилась Оксюта. – Сам-то вышечтимый хоть и суровым мне показался, а всё же с душой.
– Так-то оно так, – зашептала одна из женщин. – Галия-то, покуда малой была, словно солнышко сияла, а едва мать её к Вышнеединому ушла, так мароночку словно подменил кто.
– С постели не вставала, – добавила другая. – Аж на упомин до святого дому не ходила – такая горесть сильная была.
– Да и марон наш тоже… Жену любил ох как!
– Хватит, растрещоткались! – осадила их самая старшая, Одарёнка. – Нечего в ночи да об ушедших, чтоб не заплутали они на пути к Вышнеединому и назад не вернулись.
– По твоим словам так и быть, хозяюшка, – кивнула Оксюта. – А что за узорье дивное на рукотканце вышито? Цветы словно живые…
Разговор перешел на вышивку и прочие женские хлопоты. Убирать со стола Оксюте не дали – не по чину, и гостья пошла проведать своего жеребца. Тот обрадовался хозяйке, с удовольствием принял лакомство из её рук. Оксюта долго наглаживала лоснящиеся бока вороного красавца и чему-то задумчиво улыбалась.
Выходя из конюшни, девушка едва не столкнулась со старым Свербысем.
– Не спится, диду? – приветливо спросила маронка.
– Да вот тебя искал, благодарение высказать за подарки.
– Пустое, – улыбнулась Оксюта. – Кабы не порча, я б наперво до житины Реколы доехала, а уж на обратном пути сюда завернула. Но Вышнеединый иначе решил.
Свербысь тихо вздохнул.
– Что-то не так, диду? – насторожилась маронка.
– Да всё так, – старик помедлил и вдруг зашептал: – Молчи, да слушай. Езжай отсель, доня, как можешь быстро. Тьма у нас крылья раскрыла, потому не надо тебе, светлой, быть здесь. Как починят повозку, так сразу и едь.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
