Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев - страница 13
Вот что писал в отчете в апреле 1943 года руководитель могилевского подполья Казимир Мэттэ:
В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности.
Остальная часть населения, советски настроенная, сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, не сделав ни одной, хотя бы стихийной, попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны.
Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места, установили круговую поруку между собой, часто позволяли себе нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. И вот теперь евреи тоже ждут помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают, говорили они.
Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев, так как это могло вызвать отрицательное отношение к нашим листовкам даже со стороны наших, советски настроенных, людей или людей, близких нам. Приходилось затрагивать этот вопрос косвенно, указывая на зверскую ненависть фашизма к другим нациям и стремление к уничтожению этих наций, на натравливание фашистами одной нации на другую, на то, что под лозунгом борьбы с евреями и коммунистами хотят уничтожить нашу Родину и т. д.[18]
Отношение местного населения к евреям было разным.
Даниэль Романовский, израильский историк, следующим образом классифицировал образцы отношения окружающего населения к геноциду евреев:
а) соучастие в геноциде, как к форме участия в массовых убийствах, так и в форме доносительства и выдачи евреев, скрывающихся от нацистов; б) неучастие в геноциде, но одобрение его; в) осуждение тотального геноцида, но одобрение уничтожения некоторых евреев, а также всех остальных мер против евреев (например, экспроприация) и даже участие в этих мерах; г) безразличие к судьбе евреев вне зависимости от того, какими мотивами оно диктовалось, бездействие по отношению к жертвам; д) готовность помочь, например, дать пищу или хороший совет, но не спасать; е) готовность спасти, даже с риском для жизни[19].
Весь спектр такого отношения к евреям нееврейского населения присутствовал и в Белоруссии. Однако в западной ее части ситуация для евреев была особенно тяжела.
Во многих западных белорусских городах и деревнях еще до прихода немцев местное население стало грабить еврейские дома, избивать евреев. Это подтверждается воспоминаниями выживших евреев из д. Илья Вилейского района, д. Молчадь Барановичского района и из других мест. Новая власть объявила евреев вне закона и разрешила местному населению использовать по отношению к ним любые средства – от унижения и дискриминации до убийства.
Важной составляющей антисемитских настроений местного населения являлись экономические мотивы, попросту – элементарная жадность. Захватывая имущество евреев, их дома и квартиры, местные жители были заинтересованы в том, чтобы владельцы этого имущества исчезли, умерли.
Похожие книги
