В машине Болотаев ощутил приятное тепло изнутри, и свитер согревал, он заснул.
В аэропорту Сургута его разбудили коллеги-москвичи. Все расспрашивали как да что, а он даже имени не спросил у своей спасительницы и, наверное, самым первым сел в самолет, твердо веря, что больше в этот мороз нос не сунет. Правда, по истечении нескольких дней, увидев сибирский шерстяной свитер, Тота отчего-то поднес его к лицу, понюхал – какой-то потаённо-манящий запах тоски, заброшенности, одиночества. И ему вновь захотелось полететь в эту бескрайнюю Сибирь, поселиться где-то в глуши вместе с этой медсестрой… Он должен, он обязан её найти. По-человечески поблагодарить. Хотя бы её вещи вернуть.
Это сиюминутное желание вскоре напрочь позабылось, к тому же приближался Новый год с отчетами и банкетами, как вдруг в почтовом отсеке на проходной общежития появилась квитанция «Почта СССР» для получения бандероли. Маленький казенный конверт и в нем, какая радость, его блокнот со всею, всею, всею информацией, без которой ему было очень тяжело: просто подарок к Новому году. Тут же от руки текст: «Ваш блокнот найден в кабине дежурки. С Новым годом!»
Более ни слова. Адрес отправителя – Когалым, номер почтового отделения и фамилия Иноземцева Д.
Не сомневаясь, Болотаев понял, что Иноземцева Д. – это спасшая его медсестра, но как она узнала его адрес? Ведь в блокноте его нет. Впрочем, она могла кому-то позвонить или написать. А вот Тота тут же на почте хотел в ответ ей послать телеграмму – не приняли, нужен точный адрес, а не номер почтового отделения.
Более Тота эту Иноземцеву не вспоминал, но, когда через месяц вновь в Когалым засобиралась экспедиция, он тщательно подготовился. Уже зная, что на Севере тяжко с продуктами, а фруктов вовсе нет, он, используя свои связи, потратив почти все деньги, закупил всяких деликатесов. Словно Дед Мороз с подарками, точнее с коробками, прямо с аэропорта он приехал в ту дежурку, а у Иноземцевой, оказывается, выходной. Тота спросил её адрес.
На краю маленького поселка старый деревянный двухэтажный барак, к которому подъезда на машине из-за снега нет. По снежному коридору надо идти метров двадцать.
В отличие от внешнего вида подъезд дома чистый.
По скрипучей лестнице Тота поднялся на второй этаж, постучал.
– Кто там? – Тота узнал её голос; на сей раз строгий и встревоженный.
– Гость из Москвы.
– Ой, – услышал Болотаев. – Секунду. – За дверью шорох, так что Тота даже подумал, может, она не одна, но потом торопливо щелкнул замок, чуть-чуть приоткрывая дверь. – Неужели это вы?! – воскликнула девушка, распахнув во всю ширь дверь.
Она стояла боком, скрывая часть лица. Была взволнованна.
– Добрый день! – сказал гость.
– Здравствуйте, – ответила она и как-то торопливо, словно боясь, что он уйдет: – Проходите.
– Из машины кое-что надо принести, – сказал Тота, тронулся вниз по лестнице.
– Вам помочь?
– Нет-нет… Я сейчас.
Тота дважды ходил к машине. Потом, как хозяин, стал привезенные коробки распаковывать.
– Это ваши свитер и носки, большое спасибо. И это всё вам, – торжественно говорил он.
– Всё мне?
– Да. Это, конечно, мелочь. Так… Вы ведь мне спасли жизнь.
– Да бросьте вы. – Она, словно невеста, всё так же боком стоит в углу.
– Я машину отпустил, – как и все москвичи в провинции, командует Болотаев. – В пять она за мной вернется… Если позволите, я посижу у вас… Поговорим… Можно?
