– Что потрясающе?
– Потрясающе категорично.
– А ты, значит, фанат?
– Не то чтобы фанат, но хоккей я люблю. На матчи… эм-м, хожу. Иногда.
– Что ж, очень плохо, – вздыхаю нарочито расстроенно. – Прости, красавчик, – щелкаю подушечкой указательного пальца парня по носу, – но теперь нам точно не по пути, – шепчу с издевательской улыбкой, подвигаясь к нему ближе так, что наши губы замирают в считанных сантиметрах друг от друга. – Теперь тебе придется от меня отсесть, – тычу ноготком в его пресс, едва не взвизгнув от того, какой он упругий и, черт побери, каменный!
Вау-вау-вау!
Я хочу видеть эти кубики.
А еще лучше щупать и гладить.
– Ну, котенок, смотреть хоккей и играть в хоккей – две совершенно разные вещи.
– Думаешь?
– Знаю, – звучит самодовольно.
– А знаешь, что думаю я?
– Ну-ка?
Я вытаскиваю из бокала трубочку и махом допиваю остатки «Мохито». Со звоном льда приземляю бокал на стойку и вскакиваю со стула, слава богу, достаточно грациозно для выпившей тучу коктейлей с ромом. Всего на доли секунды пошатнувшись и пьяненько хихикнув, решительно заявляю:
– Я думаю, что уже достаточно пьяна, чтобы продолжить вечер в каком-то менее хоккейном и более веселом месте! Как насчет потанцевать? Ты со мной? Или твой режим уже приказывает в кроватку и баиньки? – ухмыляюсь, сдергиваю со спинки стула сумочку, закидывая ее за плечо.
– Если «в кроватку», то только с тобой, котенок.
– Оу, самое время предупредить, что я не занимаюсь сексом на первом свидании?
– Что, неужто вообще без шансов? – трогает губы парня наглая улыбка в духе: «я знаю, что ты хочешь меня, котенок, но для вида можешь поломаться».
Я и ломаюсь. Что я, не девочка, что ли?
Улыбаюсь:
– Если будешь хорошо себя вести, то я вполне могу засчитать посиделки в баре за первое свидание, красавчик. А клуб – за второе. Если ты, конечно, потянешь все в один вечер. Тогда, быть может, что-то кому-то и перепадет…
– Это вызов?
– М-м, скорее провокация, – облизываю губы, прихватывая нижнюю зубами.
Арсений ловит этот жест взглядом моментально потемневших глаз. По его губам расплывается такая откровенно пошлая улыбка, что несложно догадаться, какие мысли сейчас гуляют у него в голове. Зацепила. Рыбка на крючке. Поздравьте меня – вечер только начинается!
– Так что, красавчик? Ты со мной или как?
Арсений смеется. Поднимается на ноги, кидая на стойку крупную купюру, которая с лихвой покроет и его, и мой счет за коктейли. Бросает:
– Завтра я об этом пожалею, но твоя взяла.
Я самодовольно хмыкаю. Накидываю на плечи пальто, парень ветровку. Тянусь к телефону в сумочке:
– Вызову такси. Куда поедем тусить? Идеи есть?
– Не надо такси, – перехватывает мою ладонь Арс, сжимая мои пальцы в своих, ведя за собой в сторону выхода, решительно лавируя между столиков, – поработаю сегодня твоим извозчиком, царица. Я на машине.
– Надо же, меня повысили! Была «котенком» стала «царицей». Пожалуй, это самый стремительный карьерный рост в моей жизни, – хохочу, выскакивая на улицу следом за провожатым. – Погоди, как ты будешь моим извозчиком? Ты же выпил. Протестую…
– Выпил. Три стакана сока. Я трезв и стал на шаг ближе к сахарному диабету.
– То есть в нашей паре только я отчаянная и пьяная, рвущаяся на танцпол?
– Ну, почему же, – вздыхает Арсений, – отчаянных двое.
