Благо Македонский не стал лезть в душу. Надеюсь, последовал моему совету и отправится к собратьям точить вилы и рога.
Я хихикнула, представив эту картинку. Вот стоит Тимофей Вольдемарович у кипящего котла, по другую сторону от него жужжит точильный станок. Позади острые скалы с драгоценными камнями и огненными вспышками то тут, то там. Он наклоняется и подносит вилы к станку, высекая искры. Мускулы на руках отражают яркий свет огня, по обнажённому торсу стекает капля пота. Ему очень идут тёмные чуть изогнутые рога, а хвост с пушистой кисточкой обвивает ногу, затянутую в чёрную кожу.
Так, стоп! Почему он в коже? И полуголый?
И тут он поворачивается, смотрит на меня красными глазами и отвечает:
– Так я же демон! Сама отправила вилы точить!
Резко открыла глаза и поднялась. Точнее попыталась, забыла, где нахожусь. Бум всё же произошёл, только при встрече моей головы и багажника.
Закрыла глаза и выдохнула.
– Офигеть фантазия, ну хоть срыва удалось избежать, – пробормотала в пустоту и прислушалась.
Приближались какие-то голоса:
– У тебя что, кто-то есть в багажнике? – спрашивал женский голос с тонкими нервными нотками.
– Нет, мама, это просто ветер. Наверное, ветки стучат. Мир просто припарковался слишком близко к дереву, – это, конечно, Македонский. Да ещё с таким выражением и громкостью… Явно на что-то намекает.
Но я намёков не понимаю, тем более после таких потрясений. Голова уже прояснилась, и каждая мысль была чище слезы. Даже план сложился. И не только на выходные с этим "демоном", а на год вперёд точно.
Как и хотела своим мальчишкам я позвоню, и мы будем выяснять куда поступим в другом городе. Да, да! Никак иначе! Мама перебесится и поймёт, как только я скажу, что знаю обо всем. Ещё я не буду больше бегать от встреч с отцом – хочу познакомиться с братом. Хочу спокойной жизни на одном месте, и папочка мне в этом поможет. Я должна знать, где он живёт, чтоб случайно не купить квартиру в том же городе. Я решила больше не выпендриваться и взять деньги со счета на покупку квартиры. Пусть отец и откупался ими от меня, но на то он и отец, чтоб обеспечивать ребёнка. Вот и сделает вклад в моё будущее.
Ну а пока, немного послушаем, что происходит снаружи.
– Мне звонила Светочка. Она плакала и ругала тебя. Ты что, изменил ей? Но она простит тебя…
"Какая милостивая Светочка", — хмыкнула про себя.
– Мам, Света больше не моя девушка…
– Но как же, ты же сказал, что будешь с девушкой.
– Да, но с другой…
Хотелось послушать как Македонский будет выкручиваться из этой ситуации, но внезапно я осознала одну простую вещь – зов природы не заткнёшь, когда он просится наружу. А мой уже истерично орал.
Тук-тук-тук.
– Тимофей! – возмущённый женский вопль резанул по ушам, кажется, мама стояла прямо рядом с моим убежищем.
Удачненько!
– У тебя в багажнике кто-то есть! А ну открывай, иначе я за себя не ручаюсь!
Такому тону даже я бы подчинилась. Мать семейства Македонских мне уже нравилась! Возможно, мы найдём с ней общий язык.
Резкий свет ударил в глаза, а когда я привыкла, то увидела три пары глаз – две с неверием и шоком изучающие меня – это мама и папа, а третьи с какой-то обречённостью – ну это понятно кто.
– Ты поможешь? – резко спрашиваю я, ведь сама не выберусь отсюда.
Молча, Македонский отодвигает родителей в сторону и вместо того, чтоб просто подать руку и помочь выйти, склоняется, поднимает на руки и аккуратно вытаскивает меня на свет божий. Не представляю, как я выгляжу, но судя по ошарашены взглядам и сдерживаемым смешкам позади – водителя, я прекрасна как никогда.
