– Папа, что ты тут наговорил Маше? – Дэн хмурится. – На ней лица нет.
Он садится за стол и приобнимает меня за плечи, словно защищая от отца. А я чувствую себя как двойной агент, которого завербовала иностранная разведка. Затея Дэна провести отца была изначально обречена на провал. И отец обыграл его в первом же раунде.
– Не выдумывай, Дэн. Мы с Машей отлично поладили.
– Правда? – Дэн шокированно оборачивается ко мне. Он еще не научился владеть собой, как его отец, и все его эмоции можно прочитать на лице.
– Маша немножко перенервничала, с кем не бывает, – Громов ободряюще мне улыбается.
– Не каждый день приходится бывать в таких шикарных домах, – согласно киваю я. – Я такие интерьеры раньше только в кино видела.
– Привыкай, Маша. – Мужчина салютует мне бокалом. – Ты всегда желанная гостья в этом доме.
– Вижу, вы и правда поладили, – ошеломленно говорит Дэн и поднимает свой бокал. – Что ж, я рад.
Наши бокалы со звоном встречаются.
– До дна! – весело командует его отец.
Я глотаю несладкую розовую шипучку и замираю от ужаса. Боже, во что я влипла? Я что, всерьез согласилась «работать» девушкой Дэна? Да Доминика меня задушит своими цветными косичками! Если еще раньше меня не прибьет сам Дэн. Бросаю на него осторожный взгляд и понимаю, что парень сдерживается из последних сил. Ой, что будет, когда мы с ним останемся наедине!
– Ну, не буду вам мешать. – Громов берет опустевшую тарелку и встает из-за стола.
Дэн тоже вскакивает со своей тарелкой – он почти не притронулся к ужину, и несет ее к мойке.
Я задерживаюсь за столом – торопливо доедаю остатки индейки. Когда еще доведется отведать такой вкуснятинки.
Когда встаю из-за стола с пустой тарелкой, вижу отца с сыном у посудомойки. Дмитрий, наклонившись к сыну, что-то негромко говорит, но я не слышу слов. Дэн оборачивается на меня. Вид у него чрезвычайно ошеломленный. Интересно, что сказал ему отец?
МАЖОР
– Отличный выбор, сын. Она – то, что тебе нужно, – шепчет на ухо отец и выходит из столовой.
А я в полном потрясении оборачиваюсь к Маше, застывшей у стола с тарелкой в руках.
– Какого черта? – в бешенстве цежу я. – Что тут произошло, пока меня не было?
– Твой отец предложил мне заплатить, чтобы я стала твоей девушкой, – Маша подходит ко мне. Вид у нее честный-пречестный, сама простота.
Нашла время шутки шутить!
– Ха-ха, очень смешно!
Маша вспыхивает и пожимает плечами.
– Кажется, я ему понравилась.
– После того, что ты тут устроила? – вырывается у меня.
Я раздраженно забираю у нее тарелку и сую в посудомойку. В голове не укладывается, что отец не выгнал Машу, а поздравил меня с хорошим выбором. Да он издевается!
– Ты сам просил! – обиженно напоминает Маша.
К ней претензий у меня нет. Действительно, отыграла деревенщину по полной программе. И про маму-птичницу рассказала на голубом глазу, и про неизвестного папашку. И даже индейку руками ела, хотя готов поспорить – ножом и вилкой она владеет не хуже меня. И про внуков, которых она хочет подарить моему отцу, пассаж был просто великолепный. Я с трудом от смеха удержался – так отца перекосило от Машиного простодушия. Тогда что же пошло не так? Почему мой предок принял Машу? Неужели, она покорила его своей простотой? И главный вопрос – что теперь делать?
Я закрываю посудомойку и включаю кнопку. Громко журчит вода. Маша пялится на бытовую технику, как будто впервые видит. Почему как будто? Вряд ли в рязанском доме у птичницы с птицефабрики есть такая диковина. А нас с отцом она выручает. Не держать же Оксану до конца ужина. Не люблю, когда прислуга путается под ногами.
