Я тянусь за салфеткой через весь стол и случайно опрокидываю бокал Дэна. Шампанское проливается ему на джинсы. Он с криком вскакивает.
– Ой, прости! – Я в смятении смотрю на его мокрый пах и поднимаю глаза на лицо.
Зеленые глаза мажора мечут молнии. Кажется, он готов взять меня за шкирку и выставить за дверь, не заплатив ни копейки. Но я же не нарочно!
– Ничего страшного, мышонок, – Дэн справился с гневом и ободряюще улыбается мне. – Я сейчас переоденусь.
Он выходит, а я остаюсь наедине с его отцом. Вот я попала…
Шаги Дэна стихают в глубине дома. Атмосфера за столом сгущается до грозовой. Я поднимаю глаза на Громова и цепенею, как кролик перед удавом.
– А теперь поговорим, Маша, – спокойно говорит мужчина. – Сколько мой сын заплатил вам за этот цирк?
– В каком смысле зап… – Я осекаюсь под его властным взглядом.
– Я знаю своего сына и ожидал что-то подобное после нашего вчерашнего разговора. Но, признаюсь, он меня удивил тем, что выбрал вас, – Громов испытующе рассматривает меня.
– Чем же я так плоха? – обиженно вырывается у меня.
– И вы еще спрашиваете? После всего, что тут устроили? – Громов усмехается, и я осекаюсь.
Действительно, весь вечер я только и делала, что старалась произвести на него плохое впечатление. И, похоже, перестаралась.
– Вы, Маша, неглупая девушка. – Мужчина передает мне бумажную салфетку, словно выбрасывает белый флаг. Я с радостью хватаюсь за нее и вытираю липкие от индейки пальцы. – И согласились на этот фарс явно из-за денег. Сколько бы ни пообещал вам Дэн, я заплачу больше.
Что? Я не ослышалась? Я комкаю салфетку и пораженно смотрю на Громова.
– Не понимаю, о чем вы, – слабо выдыхаю я.
Этот мужчина меня парализует, как удав. Пожалуйста, дяденька Бонд, отпустите меня подобру-поздорову, и я больше на километр не подойду к вашему сыну, молю я.
– Вам нравится мой сын, Маша?
Я ожидаю чего угодно, только не этого вопроса. Хлопаю глазами и молчу.
– Так да или нет? – торопит он и бросает взгляд на коридор – скоро должен вернуться Дэн. Каким бы огромным ни был этот дом, пяти минут хватит, чтобы переодеться.
И он еще спрашивает? Неужели, непонятно?
– Да, – выдыхаю я и чувствую, как краснею.
Да ваш сын меня бесит, на самом деле. Но когда он на меня смотрит, я только и мечтаю, чтобы он меня поцеловал. Мечтаю узнать, что значит – быть на месте Доминики. С того самого дня, как компания мажоров переступила порог кафе и жестоко посмеялась надо мной. Вот что значит мое «да». Но какое это имеет значение?
– Хорошо, – мужчина улыбается. – Тогда добро пожаловать в семью.
В смысле? Я пораженно смотрю на него. Он сейчас о чем?
– Денис – хороший парень, но он запутался. Доминика сбила его с истинного пути. А вы поможете ему взяться за ум. Ведь поможете, Маша? – Он настойчиво смотрит на меня, а у меня голова идет кругом.
Как это – помогу? В каком смысле и в каком качестве?
От волнения не замечаю, как произношу это вслух.
– В качестве его девушки, конечно, – невозмутимо отвечает мужчина.
– Вы не поняли? – Я кошусь на коридор, откуда вот-вот должен показаться Дэн. – Я не его девушка. Я ему даже не нравлюсь!
– А какой у него выбор? – Громов усмехается. – Он сам представил вас как свою девушку. Ему теперь некуда деваться. Продолжайте играть пару, и со временем Денис в вас влюбится.
Влюбится? На эти глупости у меня нет времени.
– Мне нужно работать, – хмуро возражаю я. – Мне некогда крутить романы.
