Машуня - страница 20

– Бежим! – схватила тётю Люду за руку и рванула что есть мочи.

– Девочки! Девочки! Да куда же вы? Стойте! – но голос этот их только подгонял, добавляя страху. – Я тут рядом бабкину могилку поправляю…

Машке слышалось: – Ую… ую… ую…

– Ещё и воет, – выскочив за ограду, оглядывалась по сторонам Машка.

– Может, кто вот с девочкой… – предположила тётя Люда, – однако тогда ему не до разговоров было бы. Вроде что-то вслед кричал…

– Да выл он, выл… – уверяла Машка. – Может, кого заживо похоронили… я читала, такое бывает. – И, немного успокоившись, кивнула головой в сторону могил: – Там банка с краской и кисти остались.

– Не… я туда сегодня больше не ходок. – И тётя Люда направилась в сторону дома. Следом шагала Машка, которую страх ещё так до конца и не отпустил.

Завидев их ещё на подходе к дому, Георгий Федорович направился навстречу.

– Как вы?

– Там… из-под земли голос… – Машка взглянула на тётю Люду, мол, подтверди.

– Ну из-под земли, нет ли, а напугал нас какой-то мужик…

– Ладно. Я завтра на работе пару часиков выкрою, сам покрашу… Говорил же…

– Ну прав же, прав… ты же у нас…, – обхватила мужа руками тётя Люда, Машка тоже прижалась к его пахнущему бензином боку.

А вечером у Машки поднялась температура.

Скорая приехала, ничего не нашла. Машке поставили укол, сказали, что температура в течение часа спадёт. Но температура только поднималась.

– Отец! Слышь? Никакая это не простуда. Это у неё от испуга… на кладбище… Я сейчас.

И вернулась с бабой Шурой, которая держала в руках алюминиевую кружку, коробок спичек и кусочек воска. Машку, закутав в одеяло, усадили на стул. Григорий только головой покачал. Но спорить с женой не стал. «Всё равно не переспорю, а вреда никакого», – решил про себя. Потом смотрел, как баба Шура что-то шептала над макушкой Машки, переливала воду из стакана в кружку, капала воском в эту воду, жгла и бросала туда спички. Потом дала Машке глотнуть этой воды, брызнула в лицо, помазала этой же водой руки, ноги.

– Ну теперь пусть поспит, – и баба Шура начала зевать так, что справиться с этой зевотой не могла. – Ишь какой сильный испуг на девчонке, – так и продолжая зевать, отправилась к себе.

Машка и в самом деле уснула. А утром встала, как ни в чём не бывало. Вот и разбери, укол помог или баба Шура. Но Машке хотелось считать, что баба Шура.

Лето подошло к концу. Вернулся из деревни Протапов и притащил куль картошки. Бросив куль возле стайки, где находился погреб тёти Люды, гордо заявил: – Сам заработал!

И покатились дни учёбы. Машка радовалась каждому дню, потому что каждый день происходило что-нибудь хорошее. То очередную пятёрку домой приносила, а то и в кино с Димкой ходила. Тётя Люда отпустила на дневной сеанс и даже денег на билет дала. Но билеты купил Димка, а на её деньги купили мороженое. А самое главное: в старом парке открыли каток и давали напрокат коньки. Протапов напрочь отказался. Сказал: «Кататься не умею. Людей смешить не пойду». А вот Серёжка бежал вперёд Машки.

Весь день Гоша-младший отказывался от еды, капризничал и так-то толстым не был, а тут ещё есть перестал. А ближе к вечеру только морщился и даже пить отказывался. Тётя Люда вызвала врача на дом. Красивая молодая женщина пришла на следующий день утром и быстро поставила диагноз.

– Ангина, – и выписала лекарства.

– Так он глотать не может, – поясняла ей тётя Люда.

– Конечно. Я же говорю – ангина. Но ему и не придётся.