Нож?
Он хочет, чтобы я взяла нож?
Мне ведь не показалось? Он точно сказал – нож!
Неужели он хочет, чтобы я наложила на себя руки?
Абсурд…
Зачем в таком случае было привозить меня сюда?
Неужели он настолько жесток, что собирается избавиться от собственного, пусть и нежеланного, ребёнка?
В моей голове творился полнейший хаос. Паника накрывала с головой, я не знала куда деть пощипывающие из-за навернувшихся слез на глаза.
Видимо считав мои мысли с выражения лица, он, довольствуясь приподнял уголки губ, но не улыбаясь, добавил: – Сделай порез на ладони.
– Ч-что?
– Я сказал: сделай порез и подойди ко мне.
Что происходит? Он сумасшедший?
Нет, он полнейший псих!
Под его внимательными взглядами мне оставалось лишь неуверенно переминаться с ноги на ногу.
Дрожащей рукой потянулась к оружию, лежащему перед глазами, и, сдерживая навернувшиеся слёзы, приложила лезвие к коже.
Уж лучше я сделаю то, что он велит, чем буду ждать худшего, что может произойти, не послушай я его.
Секунда – и пульсирующая боль обожгла ладонь после пореза, а алая кровь начала наполнять крохотную ладонь.
Бесчувственное отродье! И этот эльф – мой отец?
Рана болела так сильно, что в какой-то момент из глаз брызнули слёзы. Они слишком быстро увлажнили мои щёки и крупными каплями спадали вниз. Благодаря этому я плохо видела всё то, что было передо мной, но мутный силуэт поднимающегося графа распознала моментально.
Инстинктивно отступив на шаг и зацепившись пяткой за край ковра, я осознала, что начала падать, и именно в этот момент моё запястье перехватил цепкий захват.
Будто бездомного котёнка, он потянул меня за руку вверх, вынуждая встать ровно, вот только я не испытала чувства благодарности. Мне хотелось выдернуть руку и сбежать отсюда, но я не должна.
Я не должна поддаваться этому позорному соблазну, я не хочу быть слабой в его глазах! Уверена, он считает меня таковой.
Для него я незнакомка, бродяжка, недостойная дочь, и именно поэтому я не собираюсь сдаваться. Ради мамы, ради Микариса и ради себя.
– Сожми пальцы в кулак. Иначе истечешь кровью раньше, чем покинешь кабинет.
Я смахнула слёзы с глаз свободной рукой и, стиснув зубы, сжала костлявый кулачок. Мне не хотелось делать так, как он говорил, но он был прав. В моём исхудавшем тельце не так много сил, чтобы терять хоть ещё одну каплю крови зазря.
– Вытяни руку, – скомандовал он и, став в пол-оборота, потянулся к на вид очень древней книге в потёртой обложке.
Снова смахнула надоедливые и нескончаемые слёзы в моменте между тем, когда он открыл книгу, и тем, когда принялся её листать.
Что, чёрт возьми, происходит?
Зачем ему всё это? Зачем приказывать мне ранить себя, а затем увлечённо просматривать содержимое старой, как этот мир, книжонки?
Остановившись на одной из страниц, он медленно поднял глаза и немного склонил голову набок, затем другой рукой направил мой сжатый кулак к открытой книге.
Меня не интересовало то, что творилось в его голове, и даже причины этих странностей, я просто хотела поскорее вернуться в свою комнату.
Исподлобья наблюдаю, как по моей крохотной и исхудалой ручке стекает, а затем падает очередная алая капля на пожелтевший пергамент, без единого мазка чернил, и всё же я задумалась: почему столь древняя книга оказалась пуста?
Это выглядело странно, а ещё страннее было происходящее в данный момент.
Подняв взор чуть выше на также склонившегося над книгой графа, я встретилась с его взглядом и, вздрогнув от неожиданности, мигом опустив ресницы.
