Но до этого момента ещё есть время. Из хорошего, даже замечательного – я молод и здоров. Если и болел, то в далёком детстве ангиной. А как перебрался к деду, тот начал меня учить по-своему. Помню, как немолодой уже кузнец истязал подростка с этими своими упражнениями и закаливанием. У деда голова повёрнута немного по-своему. Каждое утро мы с ним на пару делали зарядку, потом обливались холодной водой. Зима – не исключение, разбивали лёд в бочке и окатывались из ведра, раздевшись по пояс.
После плотного завтрака шли работать. На мне была вся подготовка. Разжечь печь, подготовить инструмент, а потом ассистировать деду в процессе работы.
От чужих воспоминаний меня отвлекла вошедшая в избу женщина.
Тётка Марья, она вроде из нашей родни. Но не из близкой, можно сказать, что она двоюродная моя тётка, причём не по крови. Но, насколько я знаю, она единственная, кто тесно общается с нами. Так-то мы с соседями расходимся краями. Видимся в основном по воскресеньям в церкви, куда ходим на службу в обязательном порядке. Ну и когда те сами к нам приходят с просьбами. А мы занимаемся всем, ну пожалуй только оружие явно не наша сфера. Хотя у деда есть настоящая сабля, но её он привёз из дальнего похода.
Женщина неслышно подошла ко мне, я же притворяюсь спящим. Она ткнула прохладную ладошку мне на лоб, убедилась, что жара нет и опять усвистала. Вернулась она минут через пять.
– Ну, очнулся наконец? Что же ты нас так пугаешь? Всю ночь пролежал как бревно, мы с дедом уже хотели за дохтуром посылать.
Я не просто так открыл глаза, просто не смог дальше убедительно симулировать. Непросто это делать, когда тебя поливают водичкой. Женщина держит на коленях тазик, окуная в воду тряпицу она осторожно промывает моё лицо. Тряпка сразу окрасила воду в красный цвет.
Ну да, у меня же вчера пошла носом кровь, вот она засохла и, наверное, выгляжу я не очень. А ещё от меня несёт рвотой, видать на себя попал.
– Не, тётка Марья, я лучше сам умоюсь, – отвёл я её руку.
– Да куда тебе, давай помогу, – но я уже сел и стал пробовать подняться.
Вроде нормально, вот только горит спина от вчерашних побоев. Это дед от широты души приголубил, любит он это дело. Говорит, что и его так отец учил уму разуму. А так как он мне вместо родителя, то вот и учит как умеет.
У нас во дворе есть закуток, типа летнего душа. Там мы приладили бочку, куда я набираю воду. Летом под вечер она неплохо прогревается, но сейчас утро и вода весьма бодрящая.
Не знаю, как они тут обливаниями на холоде занимаются, но я задубарел, пока отмылся. Тётка сунула мне плошку со щёлоком, и я натер тело мочалом, старался особо не зверствовать, учитывая мою посечённую шкуру.
Потом тётка меня усадила за стол во дворе и бухнула мне полную чашку каши и здоровенный ломоть хлеба. К этому мне ещё перепала пара вкрутую сваренных яиц. Умял я всё без остатка, потом накинул рубаху и пошёл на звон молота.
На деда я зол, поэтому посмотрев издалека на его работу, решил прогуляться по селу. Я уже убедился, что полученные мною воспоминания не совсем соответствуют действительности. Это как два разных человека будут смотреть на одну и туже вещь. И описывать её по-разному, просто потому что их мировоззрение в корне отличается.
Вот и сейчас я вышел на главную улочку села, ведущую к церкви и с умилением смотрю на эту патриархальную картинку. Небольшой и мелкий прудик, в нём возлежат хрюшки, довольно похрюкивая. Между ними снуёт домашняя пернатая живность. Тут же на бережку промышляют мелкие пацаны, пытаясь поймать на самодельные удочки что-то плавающее.
