– У вас должны быть враги, – атаковал Александр, пользуясь замешательством священника.
– Разумеется. Охотники до моего добра. Одному мне не совладать с ними, – признался отец Сергий без тени жалобы. – Глупо это скрывать.
Александр не стал озвучивать очевидную догадку, что сидевший перед ним мошенник, облачённый в рясу, до сих пор опасался человеческого суда, видимо, нагрев, как следует своих сообщников.
– Они не имеют отношения к моим богатствам. А если они выведают тайну, то просто отберут всё. Но им неведом путь к сокровищу. Поэтому, пока, господь миловал меня от несчастья. Уязвимое место для меня – моя дочь. При определённых обстоятельствах, я могу приехать в столицу и воспользоваться богатством, – Феликс Отис перекрестился мелким жестом, так, когда молятся про себя.
Если бы охотники, соображал Александр, могли отыскать его богатство без его непосредственного участия, то, что им мешало это сделать, кроме недоступных секретов? Значит, они действительно были им недоступны. Но почему бы им ни выкрасть его и не развязать язык?
– Ваши сокровища в металлах и бриллиантах? – осведомился Визант.
– Разумеется. Давно нет той страны, в чьих банкнотах я мог держать капитал. Драгоценности, вот в чём я его храню. Можно продавать понемногу, чтобы не навлекать внимание, и хватит не на одну безбедную жизнь, – с лукавством дельца пояснял Отис.
– Искушаете? Не очень то сочетается с вашим саном, – позволил себе дерзость Визант, чтобы расшевелить этого афериста под рясой, вывести его на откровенность, пусть и на раздражение, лишь бы разгадать возможные уловки.
– Вы вправе отказаться. Я не уверен, что менее опасно искушать кого-то другого. А что касается сана, то перед божьим судом я не боюсь предстать, а уж перед человеческим тем более. Пусть бога остерегаются те, кто вершит свой суд.
На эту кудрявую отповедь Александр смог только задать очевидный вопрос:
– И кто же те люди, которые охотятся за вашим состоянием?
Феликс Отис некоторое время сосредоточенно размышлял.
– Высокий милицейский чин. И его прислужники, шавки из охранного бизнеса, связанные с криминальным миром. Ни меня, ни мою дочь, не тронули до сих пор, думаю, именно из-за этого начальника. Из всех он самый информированный и ревностно чтит свою репутацию, потому как с того момента высоко поднялся. Однако времена меняются, а куш стоит риска, – отчеканивал Отис, свербя пронзительным взглядом собеседника.
Сказанное насторожило, а ещё сильнее заинтриговало Александра, похоже, в будущую афёру он втягивался основательно. Но он не подавал вида, что размер сокровищ его беспокоит, что было правдой, ибо подобное любопытство, – первый шаг к алчности.
– И о каком лице идёт речь, если это не секрет?
– Не секрет. О Юдине, заместителе министра внутренних дел.
Лицо Византа выразило немое изумление.
– Если вы соглашаетесь, то мы продолжим разговор, – деловым тоном добавил священник.
Растерянный Александр совсем не готов был дать ответ в сию же секунду. Юдин мог быть причастен к последним событиям, как человек, связанный с тёмной фигурой Спирина, но он не был чист на руку и в прошлом. Это совпадение хитрый Феликс Отис и хотел использовать как главный крючок для Византа. Теперь, всё ясно.
И всё же, искать наживы и совмещать государеву службу – дело совершенно гибельное, как считал для себя Александр, нисколько не разочаровавшийся в своём выборе и действительно готовый беззаветно отдать себя Отечеству, хотя никогда не декламировал своего патриотизма.
