Маска Верного Предателя: Дворец Павлина - страница 12

Детвора тем временем зашла в таверну, под недовольный выкрик Гюрена, которого достаточно быстро заткнул Наррон, из всех присутствующих.

– Эээ, какого чёрта эта мелочь здесь делает?! – гвардеец не рассчитал, потому что ему тут же врезали крепкий подзатыльник, заставив часть пива разлиться в разные стороны.

– Ты мне будущую клиентуру не разгоняй, ты, одолбень ёбаный! – тавернщик грубо плюнул в чашку, не табак, а просто плюнул, что, кажется, разозлило пьяного Гюрена ещё сильнее.

– Ты что, старый, вообще ёбнулся со своим пивом?! – но поднявшемуся Гюрену договорить не дали, ребенок, шедший рядом со всей силы, ударил его по ноге ботинком, что заставило гвардейца скривиться и сесть, ругаясь под нос. Зашедший к этому времени Реншу лишь озадаченно наблюдал, ведь он не видел ни того, что ребёнок зрительно спросил у Гроу разрешения на это действие, ни того, что произошло перед этим. Слова слышал, причину их – не совсем понимал.

Люк ещё и подзатыльник брату Реншу врезал, после хитро лыбясь (ведь улыбкой это даже с натяжкой назвать трудно) Гроу, которая лишь недовольно закатила глаза. Судя по всему, она была искренне недовольна и даже устала от этого. Видимо происходило такое часто, и женщина даже внимания на это обращать перестала.

– «Как дети малые.» – пронеслось у неё в голове а Реншу на это лишь вздохнул. Лучше и не скажешь. Или не подумаешь, в этом случае. Наррон думал в основном о всяких неприятных вещах, а дети чаще задумывались о драках или том, как их успели обидеть другие дети. Мыслей Гюрена, брат, к его же радости, не слышал, но не сомневался, что там не было чего-то слишком полезного, в прочем брат его думал точно так же.

Будучи Иаолиями по своей природе, что Реншу, что Гюрен обладали достаточно обширными навыками телепатии, что отлично помогало в делах религии, с той же стороны, до невозможного сильно мешало жить. Настолько сильно, что почти семьдесят процентов всех Иаолиев просто умирали, не дожив и до тридцати двух лет. Реншу, имея в своём запасе гордых пятьдесят лет, научился контролировать свои мысли, хотя бы до какого-то момента, так что часто пропускал сквозь уши, или, скорее, сквозь голову, лишние шумы о моргании, сдвигании мышц, разговорах и других особенностях человеческих организмов, что братья слышали на постоянной основе. Эта же особенность привела к тому, что братья выглядели совершенно одинаково. От цвета глаз, до количества волосков на голове. Гюрен разве что родился на минуту позже, но это мало чем меняло их положение. Единственной какой-никакой отличительной чертой был загар, ведь Гюрен был чуть более бледным, привыкший работать в ночное время суток, он редко вылезал из своего дома днём, уделяя время тренировкам с солдатами и многочисленным любовницам. Ночью он был занят делом, часто разбираясь с конфликтами, поставками оружия, ядов и другими делами, которыми столичный храм вовсе не хотел заниматься, или не признавался, что делал это. Что там, младший хотел даже татуировки себе набить, но по просьбе старшего не стал. Иногда они заменяли друг друга и так как отличить их часто даже родная мать не могла, когда они пропадали на целый день, это происходило более чем эффективно и те же проповеди почти всегда имели рядом с собой «Реншу», даже если это был не Реншу вовсе. Гюрену не нравились проповеди, поэтому он с ними и не возился. Лю Сянь ему тоже не очень нравился, но скорее потому, что мальчика учили правлению и гвардеец не мог просто потренировать его или научить драться мечом. Стоит, правда, отдать ребёнку должное, братьев он отличал отлично, хотя в чём был секрет не слишком говорил. Гроу их тоже отличала, как и Наррон, а вот Бэннет путал. По словам Люка, разнились они в манере походки и поведения, а так же в использовании слов. Это, вероятно, правда было. Но на проповедях это никого не волновало, да и большинство из присутствующих в храме не слишком то интересовались тем, кто проводит проповеди. Многим из них всё равно больше нравился «Реншу». Не потому, что красивый или умный, а потому, что влиятельный и проповедующий знал это лучше их самих.