Маска юности - страница 19

И если вы думаете, что на этом мои мучения в театре закончились, то вы ошибаетесь. Подобных ситуаций за всю старшую школу набралось миллион. И если сейчас они могут казаться мелкими и незначительными, то тогда каждая из них была трагедией вселенского масштаба. Меня каждый год заставляли пробоваться на роли, я каждый год проваливалась и шла в команду к костюмерам. А потом мисс Ровер, прима нашей труппы, принималась меня изводить своими претензиями к костюмам. Хорошо, стоит уточнить, что она приставала не конкретно ко мне, а ко всему техническому персоналу, ибо, по ее мнению, мы никогда и ничего не делали должным образом. Но если дело касалось шитья, крайней и вечно виноватой во всем была только я. Остальные меня жалели, но не защищали. Всех устраивало, что козлом отпущения выбрана Саманта. Главное, что прима не трогала их.

Вернемся в настоящее. Пока я пыталась восстановить душевное равновесие и избавиться от настойчиво лезущих в голову воспоминаний, на доске появился список предполагаемых постановок. Ребята активно обсуждали варианты, а мне они были незнакомы.

Знаете, со своим специфическим образом жизни я почти разучилась любить что-то. Вернее, не так. Я должна была интересоваться столькими вещами, любить столько всего разного, что уже и забыла, где мои собственные вкусы, а где предпочтения сыгранных персонажей. Увы и ах, если новенькая сотрудница интернет-журнала может и должна любить все ультрасовременное и модное, то секретарша толстопузого адвоката должна любить кошек и кантри, а девочка-волонтер из предвыборного штаба какого-нибудь конгрессмена – фанатеть от истории США и цитировать автобиографию предыдущего президента наизусть. Я же серая мышка, мне нечасто приходилось, так скажем, демонстрировать свои вкусы публике, поскольку у меня практически не было друзей. Но готовиться приходилось все равно: заучивать названия групп и цитаты из книг, заводить кошек. Вдруг кто-то заглянет ко мне в дом и легенда разрушится из-за таких мелочей.

К чему я это? Ах да. К тому, что ни у меня самой, ни у одной из предыдущих сыгранных мной «мышек» мюзиклы в список интересов не входили. Как и сам театр, естественно. Я не знала название ни одной новой или хотя бы популярной в последние пару лет постановки. И потому, когда очередь выдвигать свой вариант дошла до меня, я брякнула единственное, что пришло на ум. Вечную, как мне казалось, классику.

– «Бриолин»? – изобразив на лице всю возможную неуверенность, предложила я.

По лицу мисс Мэллиф было видно, что она приятно удивлена. Ребята ее чувств не разделяли.

– Тебе что, сорок? – озадаченно спросила белокурая Мэган. При этих словах Райан наконец-то отвлекся от телефона и посмотрел на меня. – Это старье уже миллион лет как вышло из моды.

Я поняла, что сморозила глупость. А еще поняла, что сейчас, когда меня внимательно разглядывает Объект, мне нужно ответить достойно. Ну или хотя бы попытаться.

– Мама говорит, он прикольный, – как можно более равнодушно отозвалась я и пожала плечами. – Мюзиклы не моя тема. В Нью-Йорке в тренде шекспировская классика.

Ну как? Вышло неплохо? В меру снобски, в меру дерзко. Что-то такое должен был сказать подросток из центра мира. И даже если я ошиблась (а я, скорее всего, ошиблась, и Шекспира никто не ставит еще дольше, чем «Бриолин»), то проверить им это не удастся. Ну, или всегда можно будет сказать, что я занималась при Джульярде, а там любят начинать обучение с классики.