– Что это означает? – спросил местный торговец, пристально глядя.
– Ничего. Завывание раненого помешавшегося волка, – сказал методист. – Раздражительность, много раздражительности, которая есть хрупкое порождение его злого неверующего сердца: оно сделало его безумным. Я подозреваю, что он природный подонок. О, друзья! – Он воздел свои руки, как на кафедре проповедника. – О, возлюбленные, вот мы и предупреждены печальным зрелищем этого безумца. Давайте извлечём пользу из урока, чтобы у следующего человека, не верящего в провидение, не было того, против чего должен молиться человек, то есть против того, чтобы подозревать своего ближнего. Я был в сумасшедших домах, полных скорбного духа, и обратил там внимание на законченных безумцев: капризного безумного циника, бормотавшего в углу, в течение многих лет из-за своего безумия прикованного там, голова которого была поглощена грызением его собственной губы, ставшего стервятником по отношению к самому себе, в то время как из угла напротив виднелась судорожная гримаса идиота.
– Какой пример! – прошептал один.
– Мог бы удержать Тимона, – был ответ.
– О, о, хороший шентльмен, неужели вы не верите кривой бедный стар негр? – возопил возвратившийся теперь негр, который во время последней сцены с тревогой стоял в стороне.
– Верю ли я тебе? – вторил ему тот, кто шептал, внезапно изменившимся тоном, резко развернувшись. – Это ещё неизвестно.
– Я говорю тебе, каково это, Чёрное Дерево, – столь же изменившимся тоном сказал ему тот, кто ответил на сплетню, – что вон тот грубиян, – он указал на деревянную ногу на расстоянии, – является, без сомнения, довольно грубым парнем, и я не хотел бы походить на него, но это не причина, почему ты не можешь быть своего рода темнокожим Джереми Диддлером.
– Никакой вера кривому бедному стар негру, денди?
– Прежде чем вселить в себя нашу веру, – сказал третий, – мы будем ждать отчёта доброго джентльмена, который отправился на поиски одного из твоих друзей, кто должен будет рассказать о тебе.
– Очень вероятно, что в этом случае, – сказал четвёртый, – мы не будем ждать здесь до Рождества. Не должно задаваться вопросом, пока мы не увидим этого доброго джентльмена снова. После напрасного поиска через некоторое время он придёт к заключению, что был обманут им, и, таким образом, не возвратится к нам из-за чистого позора. Факт в том, что я сам начинаю испытывать мало угрызений совести относительно негра. Все странности этого негра зависят от него.
Негр завопил снова и, в отчаянии отшатнувшись от последней фразы, умоляюще поймал методиста за полу его пальто. Но возбуждённый проситель заметил перемену. В нерешительной и обеспокоенной атмосфере священник безмолвно следил за просителем, против которого, так или иначе, инстинктивное недоверие, поначалу слабое, теперь возрождалось, и, во всяком случае, с усилившейся серьёзностью.
– Никакой веры кривой бедный стар негр, – снова и снова вопил старый негр, отпуская полы пальто и умоляюще поворачиваясь повсюду вокруг себя.
– Да, мой бедняга… я… верю тебе, – тут же воскликнул уже упоминавшийся местный торговец, отчего негр, жалобно стоящий на жёстких пятках, понял, что решение принято в его пользу. – И вот здесь есть некое подтверждение моего доверия. – И затем, подложив свой зонтик под мышку и запустив свою руку в свой карман, он выловил кошелёк, и как раз случайно его визитная карточка, никем не замеченная, упала на палубу. – Здесь, здесь, мой бедняга, – продолжал он, жертвуя полдоллара.
