Парк был шикарным. За ним явно очень хорошо ухаживали. Тенистые ровные аллеи, ненавязчивые клумбы, выглядевшие как естественное творение природы, лавочки, всяческие каменные сады псевдовосточного типа, даже урны. Тишь, гладь, божья благодать!
Посреди этого паркового комплекса красовался выкопанный пруд. Столетний дуб причудливо склонялся могучей веткой к самой воде. Рядом ландшафтные дизайнеры установили одну из альпийских горок – цветущий сиреневыми малюсенькими цветками мох обнимал серый камень, у самой кромки воды – три стройных крупных ромашки. А шагах в двух от этого дизайнерского чуда стояла художница. Алек видел ее только со спины. Вроде, молодая. Стройная фигурка, весьма, кстати, приличная. Джинсы, футболочка, вязаная ажурная кофточка, какие вызывали неизменную зависть у его дорогой подруги. Волосы незнакомки были убраны в какой-то замысловатый тюрбан, сделанный из обычного шелкового шарфика. Стильно так. Сбоку Алек увидел, что на даме очки. Большего он не рассмотрел. Да и неинтересно ему это стало резко. Теперь его внимание было направлено исключительно на картину, выставленную на мольберт…
Черный камень стен, пустые бойницы, щербатая лестница, по чьим ступеням давно не ходил человек…Серая дымка тумана, наползающая на холст под уверенными движениями кисти. Неуместная здесь зеленая ветка куста, давно погасший факел, прикреплен к стене…
Алек резко выдохнул: он и не заметил, что затаил дыхание, закашлялся. Художница вздрогнула и обернулась. Тонкое личико, немного бледная, будто прозрачная кожа. Очки в аккуратной тонкой оправе с затемненными стеклами скрывали глаза.
– Простите, – извинился Алек немного неуклюже. Он совершенно не умел знакомиться с женщинами. Вообще, он был разговорчивым, веселым парнем, без особо ярко выраженных комплексов…пока ему не случалось вот так вот один на один оставаться с незнакомой девушкой.
– Ничего, – она улыбнулась, официально вежливо. Как продавщица в магазине. – Сама виновата. Замечталась.
– Я вижу, – Алек, чуть хмурясь, указал на мольберт. – Странные у вас мечты. Главное, не могу понять, откуда здесь такие ассоциации? Извините.
Видимо, в нем проснулся полицейский. Собственный тон и манера задавать неуместные вопросы ему и самому в нем не понравилась.
Она опять улыбнулась, принимая его извинения.
– А здесь нет таких ассоциаций, – она легко пожала плечами. – Просто здесь тихо и никто не мешает рисовать.
У Алека возникло желание извиниться в третий раз.
– Ой! Извините, – она его опередила. – Это не значит, что вы мне мешаете. Просто…Что-то у меня не получается.
– Да…вроде ничего, достоверно, – опять взглянув на мольберт, выдал Алек.
Девушка посмотрела на него как-то немного странно. Он не видел ее глаз. Но понимал, что чем-то ее удивил. Чем он понять не пытался, считая себя в этот момент слегка невменяемым.
– Не достоверно, – вдруг живо возразила она, будто приняв для себя какое-то решение. – Понимаете, так бывает. Вроде бы хорошо себе представляешь, как это должно выглядеть. Но…Что-то будто мешает. Он все время получается…
Она неопределенно взмахнула рукой, не найдя нужного слова.
– Не настоящий, – сказал Алек. Он ее прекрасно понимал. Ему не удавалось описать этот замок даже на словах. Все время преследовало ощущение, будто что-то упускаешь, не находишь правильных определений.
– Именно! – подтвердила она. – Это место, которое я пытаюсь нарисовать, оно как навязчивая идея. И все время что-то неверно.
