– Думаешь, стоит поискать другой выход? – помолчав, спросил Сергей. – Ты не замерзла, кстати?
– Нет! – Натка встала и застегнула куртку. – А вот ты сейчас замерзнешь, вставай давай!
Она протянула Сергею руку и в темноте коснулась фенечки. Сергей тоже поднялся, отряхивая штаны.
– Феньку… Аня тебе подарила, да? – неожиданно для себя спросила Натка.
– Хм. Да. Как ты догадалась?
– Я ее еще в башне разглядела. Анин узор, с узелками. А я тоже умею! Но я не так плету.
Сергей посветил на руку. Серебристая рыбка заиграла отблесками.
– Как же я забыл? – вдруг хлопнул себя по лбу Сергей. – Это же проводник! Мы с Аней открывали один раз ворота. Только нужен еще механизм. Пойдем!
И он рванул было в сторону карусели. Но, не пройдя и нескольких шагов, вдруг почувствовал такую слабость, что пришлось остановиться и прислониться к забору.
– Что за гоблин…
– Что с тобой? – с беспокойством спросила Натка.
– Не знаю… Голова ужасно кружится.
Пятно света на земле съежилось и замигало, словно собираясь вот-вот погаснуть.
– Чем тебе помочь, скажи?
Сергей и рад был бы что-нибудь сказать, но внезапно даже губы перестали слушаться. У него вырвался только стон.
– Ой-ой-ой, пойдем-ка отсюда! Здесь место плохое, – решила Натка. – Обопрись на меня!
Каким-то чудом им удалось сделать два шага в обратном направлении. И как только они их прошли, Сергей понял, что может говорить.
– Что… это было? – с трудом произнес он.
– Не знаю. Шагай! – отозвалась Натка, которой приходилось нелегко: попробуйте-ка тащить на себе взрослого пятнадцатилетнего парня.
Еще через пару шагов Сергей смог выпрямиться и идти самостоятельно. Пятно света засияло ярче и уже не мигало. Они остановились.
– Гоблин! – пробормотал Сергей. – Было такое чувство, что сейчас умру.
– Давай больше не пойдем туда! – испугалась Натка. – Что там такое?
– Да там старая карусель! В прошлый раз мы с Аней ее раскрутили, и открылись ворота! Я хотел снова попробовать, а тут вон что…
– Ворота открываются с помощью карусели? – не поняла Натка.
– Нет, конечно. Это странная история. Пошли домой, расскажу по дороге.
Когда они вернулись в сторожку, Натка уже знала и про Тима, и про Эдгара, и про необычное место.
– Бред, да? – закончил Сергей, усаживаясь на диван.
– Почему бред? Я верю. Только не понимаю, что делать, – ответила Натка, вскарабкавшись на высокий стул. На столе еле-еле теплилась Эйфелева башня.
– Я тоже… – ответил Сергей, чувствуя, что ужасно устал. У него закрывались глаза.
– Ложись спать. Ты какой-то замученный, – сказала Натка.
– Угу…
Сергей рухнул головой на подушку и тут же задышал размеренно, как дышат только спящие.
Натка выспалась днем. Наклонившись к Сергею и убедившись, что он действительно мирно уснул и ничего плохого в ближайшее время с ним случиться не должно, она вернулась к столу. Огонек на башне-светильнике едва мерцал. Просто так сидеть было скучно, очень хотелось рисовать.
Натка знала, что в мастерских есть и карандаши, и даже остатки красок, но идти туда одна в темноте не решилась. Взяв в руки светильник, она собралась пошарить в шкафу. Сергей, правда, говорил только о том, что рисует светом. Но если он художник, должны же дома быть какие-то рисовальные принадлежности!
Шкаф стоял в углу. Натка открыла дверцу и принялась рыться на полках. Орланы хоть и оставили ей наскоро собранный рюкзак с одеждой, но мольберт, картон, карандаши – все осталось в лесу. Натка рассчитывала забрать остальные вещи после заката – и вот пожалуйста!
