Мастер считал, что показывать в истории надо всё, но давать всем событиям оценку «святости». В советское время вместе с литературой церковных историков было уничтожено и понятие «святости». А ведь оно надгосударственное, наднациональное и даже надрелигиозное. Находясь над человечеством, святость может проявляться в любой стране, в любой национальности и в среде разных (но уже не любых!) религий. Святым становится добродетель, то есть всё то, что приносит человеку, народу и, быть может, всему человечеству пользу, не угнетая окружающий мир.
Понятие «святости» как добродетели соответствует духу русского человека. Мастер вспомнил посещение в прошлом году Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале. Там на входе в кельи монахов висела табличка с выдержкой из книги русского философа И. А. Ильина: «Мы говорим о святой Руси для того, чтобы утвердить, что рядом с окаянной Русью (и даже в той же самой душе!) всегда стояла святая Русь. И Россия жила потому, что святая Русь вела несвятую Русь, обуздывала и учила окаянную Русь». Философ Ильин понял и принял, что в истории российского государства были как святые, так и окаянные дела. Вот это надо принять и русским интерпретаторам истории и описывать историю России как действия двух эфемерных образований: Святой Руси и Руси Окаянной. Борьба между ними принимает общественное значение, победа одной или другой стороны определяет путь дальнейшего движения русского государства.
Так чем же русскому народу можно гордиться в своей истории? Мастер сделал для себя очень важный вывод: в своей истории русские люди могут (и так хочется сказать – должны!) гордиться победами Святой Руси над Русью Окаянной. Такой подход не позволит уйти от «правды» исторических событий, а позволит показывать как святые, так и окаянные дела. И, в тоже время, поможет воспитывать молодёжь в духе национального патриотизма, исходя из общечеловеческих ценностей.
«Вот, к примеру, в настоящее время наиболее спорным эпизодом истории России является её социалистическое прошлое, – продолжил рассуждать Мастер. – Цель построения социалистического общества была благая, так как предполагала дать свободу и хорошую жизнь всем народам бывшей Российской империи и избавить их от эксплуатации человека человеком. Однако благая цель достигалась как святыми, так и окаянными делами. И последствия её достижения были далеко неоднозначными по своим оценкам. Какой можно сделать вывод об этом историческом эпизоде России? Получить его очень сложно, это трудная задача, нерешённая до сих пор. Да и в полном объёме она не будет никогда решена, поскольку для этого надо знать недоступную людям Истину. Ведь этот «исторический эпизод» отразился не только на жизни российских народов, он затронул весь земной мир, если не напрямую, то опосредованно. Но мы, русские, можем гордиться им, потому что в нём наше «хорошее» старалось пересилить наше «плохое». Каждый живший в то время в России представлял либо святую Русь, либо Русь окаянную, вне зависимости от политической силы, которую он поддерживал, или даже если был вне их борьбы. Мы выжили как народ и как государство, потому что «рядом с окаянной Русью (и даже в той же самой душе!) всегда стояла святая Русь». И можем считать социалистическое прошлое великим делом, поскольку в борьбе между святой Русью и Русью окаянной всё-таки победила святая Русь. Благостная цель – построение социалистического общества, была достигнута, хотя по своим последствиям не удалось получить желаемого результата. Вывод о том, что построение социалистического общества явилось для России великим делом, которым она может гордиться, должен устроить все Правды, воюющие вокруг Истины. Их борьба продолжится вокруг оценок отдельных событий и их последствий, произошедших при построении социалистического общества. Она переносится на уровень специалистов в истории и политики, а гордость за своё великое прошлое остаётся в российском народе. Именно эта гордость и рождает патриотические чувства, о которых так мечтает руководство страны».
