– Видишь, Арни, вон камера и здесь еще одна, – показывал Джонни Депп. – Навязчивости в слежке за нами нет, но по всему парку развешаны камеры, в которые постоянно смотрит охрана. У них домик стоит возле въезда на территорию. По периметру всего забора проходит ток, так же как у нас по периметру окон и балконов.
– То есть, убежать отсюда нельзя, – констатировал Кучерявый, правда, пока планы бегства ему все равно в голову особо не приходили.
– Нет, только если официально выписывают или родственники забирают под собственную ответственность.
– Но я же свободный гражданин… – полуспросил поэт, непривычный ни к какому стеснению своих порывов.
Ханна Казимировна вздохнула.
– Понимаешь, Арни, – она остановилась и посмотрела прямо ему в глаза, – тебе стоит осознать одну вещь. Это – психиатрическая лечебница, формально, по документам. Да, элитная и сильно платная, и тем не менее. У них лицензия, и даже суды официально признают выписанные ими справки. Другое дело, что буйных они сами не берут – неохота возиться. С остальными так: кого сдали родственники, утомившиеся от наших сдвигов, – она хмыкнула, – кто сам пришел. Я вот сама пришла, в отличие от того же байкера Трофима, у которого реальная беда с головой, и родственники все справочки от врачей приложили – его без их согласия не выпустят. Поэтому мне уйти проще. Настеньке тоже не сложно, хотя ее и муж сдал, но у нее обычная депрессия, и держать ее против воли сильно не будут. Джонни сюда поместили родители, так как уверовали, что их сын – не Депп. Тебя поместило издательство, но с таким случаем я не сталкивалась. Неизвестно, что там у них в договоре с санаторием прописано. Однако не думаю, что тебя легко отпустят: не ты платил за пребывание, могут быть прописаны какие-то неустойки, если ты, Арни, отсюда по своей воле уйдешь и роман не напишешь.
Кучерявый стоял и переваривал услышанное. Почему-то он думал, что будь его воля, он без проблем выйдет за ворота. Да, он потеряет гонорар за роман, но вольному воля. А тут вот как выходит…
– Не расстраивайся, – Настенька тронула поэта за руку, – мне кажется, в твоем случае все просто: издатели действительно волнуются, что ты не допишешь роман, поэтому решились на подобный шаг.
– Кстати! – вскричала Ханна Казимировна. – Роман!
Вкратце Кучерявый описал идею редакции и что они успели придумать с Витьком утром.
– Мой положительный дьявол будет работать волонтером и делать добрые дела – такая мысль. Этого, конечно, мало, но хоть что-то. Я вообще не привык работать по часам. Да и стихи иначе пишутся. Тут нужен другой подход. Попытался план написать по совету друга, но меня застропорило на конкретных сюжетных линях. Что конкретно-то он делать доброго будет? Бабушек через дорогу переводить?
– Это уже было, – на полном серьезе ответил Депп.
– А если тебе представить, что дьявол – это тот самый издатель, который тебе заказал роман? – неожиданно предложила Настенька. – Пока пиши о том, что с тобой реально происходило, ведь большой гонорар, такой договор – на самом деле доброе дело. Кого-нибудь там можешь представить себе дьяволом?
Кучерявый задумался и кивнул.
– Вполне сойдет тот, кто у них за главного – Теодор.
– Отличная мысль! – согласился Депп. – Пока ставь ему заглавную Д, потом как-нибудь переименуешь из Теодора, а то он сразу просечет, что это про него ты пишешь. Вряд ли издатель захочет быть прототипом дьявола, пусть и доброго.
