И кажется, привык я ко всему,
к жестокости, к невыносимой боли.
Но лишь с одним смириться не могу,
есть доброта, но нету сильной воли.
А вот у них, у всех, наоборот,
и воля и характер, все на месте.
Но мерзок круг их мелочных забот,
оставивших давно законы чести.
Машины, накопления, и секс,
иного будто нет, не существует.
Душа забилась в угол, лишь рефлекс,
как хулиган над обществом лютует.
Свою бы честь как свечечку сберечь,
и пронести не угасив напрасно.
А жизнь как бьющая картечь,
и непонятна, и неясна.
Но Бога я прошу, не дай судить,
ничто, и никого, не впасть в гордыню,
И жизнь достойнейше прожить,
в неясном будущем и ныне.
