Евгения Михайловича захлестнула волна ностальгии. Он шёл, и каждый дом, каждый закоулок были ему знакомы, с каждым пятачком земли, по которой он шагал, были связаны разные воспоминания.
Вон поле за домами, на котором в детстве он играл с мальчишками в футбол. А вон там, если пройти по узенькой тропинке, вьющейся между деревьями, есть полянка, на которой они с Машей пообещали никогда не забывать друг друга.
Возникло странное ощущение, что как будто и не было той жизни, которую он прожил, уехав отсюда. Её не могло быть, потому что казалось, что он уехал отсюда только вчера. Куда тогда делись те годы, которые неумолимо мелькали на календаре? Куда делась вся его жизнь? В какую чёрную дыру она провалилась? Всё это было ненастоящее. Настоящее – здесь. Только здесь, потому что здесь и его родной дом, и детство, и первая любовь.
А что же тогда было там? Евгений Михайлович почувствовал холодок в животе, когда понял, что вся его жизнь была как ожидание на остановке. Он всю жизнь стоял и ждал автобуса, который привезет его сюда, в настоящую жизнь. Он прождал всю жизнь на остановке, не успев насладиться счастьем, которое ждало его здесь. Но почему он осознал это только сейчас?
Ноги стали ватными. Евгений Михайлович остановился, чтобы отдышаться.
Чем ближе он подходил к Машиному дому, тем сильнее стучало сердце. Выдержит ли он эти эмоции?
Увидев знакомый голубой палисадник, мужчина сбавил шаг. Всё вроде было то же самое, но как будто уменьшилось в размерах, да и обветшало немного. Когда-то это был яркий глянцевый забор, за которым всегда росли благоухающие цветы, которые обожала Машина мама. Теперь забор выглядел каким-то облезлым, да и голубым его можно было назвать только с большой натяжкой. Но цветы по-прежнему цвели. Их запах как будто одним рывком вернул Евгения Михайловича в прошлое. В глазах защипало. Мужчина глубоко вдохнул, чтобы подавить в себе позыв заплакать. Ещё этого не хватало.
Вдруг он услышал звук открывающейся двери. На крыльцо вышла маленькая худенькая старушка с полностью седой головой. На ней был старый выцветший халат. Она что-то начала делать в палисаднике. Евгений Михайлович смотрел на неё не отрываясь. Неужели это Машина мама? Не может этого быть. Он помнил её ещё совсем молодой женщиной, которая всегда была красиво одета. Мама Маши была модницей, которая всегда старалась хорошо выглядеть. Когда бы ни встретил её Женя, она всегда была накрашена. К тому же она была хохотушкой и любила пошутить. Эта же неопрятная старушка просто не может быть Машиной мамой. Но другого быть не могло. Сквозь эти полустертые черты проглядывало именно её лицо.
Евгений Михайлович подошёл к калитке И тут его сердце трепыхнулось как пойманная рыбка и пустилось в какой-то невообразимый танец. – на терраске он увидел банку, в которой стоял букет одуванчиков. Господи, господи, господи… Он приложил руку к левой стороне груди.
