– Мы что, умерли? – спросил Гавейн, и в следующую секунду к нему и к другим рыцарям пришло понимание того, что они пересекли черту, а пожирание червями их плоти было символичным сжиганием за собой мостов.
– Все целы? – спросил Ланцелот. Он еще не пришел толком в себя после перенесенного стресса.
– Кажется, нет Оуэна, – ответил Персифаль.
– Будем надеяться, что он вернулся в тело.
– А я бы с большим удовольствием надеялся на то, что мы не встретим здесь этих тварей живьем, – сказал Бедивер.
– Если уж бояться, то не их, а тех, чьим кормом им не посчастливилось стать, – резонно заметил Персифаль.
– Кажется, у нас гости, – прервал философский диспут Борс, заметив в небе несколько приближающихся существ.
– Давайте уже искать знак и валить отсюда, – предложил Ланцелот, которому с каждой секундой нравилось там все меньше.
– Знать бы еще где, – пробурчал Бедивер, и к ним вновь пришло понимание того, что к поиску надо привлечь находящуюся в животе область намерения.
Точки в небе превратились в дюжину ангелов.
– Мать честная, мы что в раю? – спросил Гавейн.
– Если это рай, то какой тогда ад? – ответил Борс.
Один из ангелов издал боевой клич, свернул крылья и бросился камнем вниз. Прежде, чем кто-то успел опомниться, он схватил когтями Увейна и взмыл вверх. Надо сказать, что двигался он неестественно быстро. В следующий миг остальные ангелы тоже сложили крылья и бросились вниз на, казалось, беззащитную добычу.
Положение спас Бедивер.
– Делай, как я, – крикнул он, бросаясь к здоровенному ребру.
Схватив кость, он направил острый конец ребра в небо. В следующий миг на него, как на пику, налетел не успевший сманеврировать ангел. Остальные рыцари успели последовать примеру Бедивера, в результате еще 2 ангела оказались надетыми на ребра, а остальные прекратили атаку и взмыли в небо. Раненые ангелы злобно шипели и беспомощно били крыльями о песок.
Кровь одного из них, заполнив незаметную ложбинку в песке, образовала знак. Теперь путешественникам надо было закрыть глаза, представить точно такой же знак в пункте прибытия, затем совместить оба знака, совмещая одновременно пространства отправной точки и пункта прибытия, после чего отпустить пустыню, оставшись в пункте прибытия. Затем открыть глаза и обнаружить себя в новом месте.
Санитарного инспектора отвлек от чтения телефонный звонок. Звонил Димон.
– Ты не поверишь тому, что я раскопал про твою бабу, – сообщил он, и, судя по возбуждению, с которым он говорил, Димон сам с трудом в это верил. – Как говорят те, кто с ней сталкивался, а мне это сказали люди, которые не станут зря трепаться о подобных вещах, ей удалось перебраться в мир сновидений, в результате она обрела над ним практически абсолютную власть, а заодно и вечную молодость и охрененную продолжительность жизни, так как она будет жить, пока существуют те, кто спит. Ее так и называют: призрак сновидений. Говорят, что закрытая комната принадлежит ей. Насколько, кстати, ты шаришь в этом деле?
– Считай, что не насколько.
– Понял. Тогда нужно кое-что тебе прояснить. Дело в том, что для перемещения в осознанных снах нужно знать координаты того места, где хочешь оказаться. Например, чтобы очутиться в Париже, можно представить себя возле Эйфелевой башни. А чтобы попасть на третью планету какой-нибудь Альфы Центавра, необходимо знать о ее существовании, даже если она существует лишь в воображении сновидящего. Другими словами, подобно тому, как видимая часть вселенной ограничена расстоянием, какое прошел свет с момента ее существования, так и доступная сновидцу область мира сновидений ограничена количеством доступных ему координат. Так вот, закрытая комната – это хранилище, где собраны абсолютно все координаты мира снов. Теперь понятно, какими сокровищами владеет твоя подруга?
