Мастерская судеб - страница 9

– Сама пунктуальность, – констатировал сидящий во главе стола Директор.

В этой фразе не было ни тени улыбки, ни грамма иронии, ни следа какой-либо лишней, неуместной эмоции. Это была сухая, сдержанная и чёткая, не терпящая никаких толкований констатация факта. И в этом был весь Директор. Никто из сотрудников Мастерской – даже сами мастера не понимали до конца, кто же он, собственно, был такой. Каждый из них, даже те, кто проработал здесь не один десяток лет, с самого первого своего рабочего дня помнили его ровно таким же, каким он был сейчас: лысый, тощий, высокий, вечно одетый в какой-то невероятно старомодный сюртук (не имеющий, впрочем, на себе никаких следов долгой носки) – эдакий Киса Воробьянинов в исполнении Сергея Филиппова. Однако сходство это было очень поверхностным – одним взглядом из-под своих круглых, как у Леннона, очков Директор способен был поставить на место любого Остапа Бендера. Он знал и помнил абсолютно всё, был курсе всех процессов и всех проектов, над которыми работали его подчинённые. Более того, он помнил по имени каждого из трёх сотен сотрудников, знал, когда у кого день рождения, как зовут их детей, кошек и собак. Про него же никто и ничего не знал, сверх того, что он сам хотел о себе сообщить. Звали его (или, возможно, он просто предпочитал, чтобы его так звали) Самуил Карлович. Если имя и было ненастоящим, то, похоже, это была единственная ирония, которую Директор позволил себе за бессчётное количество лет. Говорил он исключительно сухими, короткими, ёмкими фразами – всё только по существу, одним своим тоном настраивая собеседников на максимально продуктивный, рабочий лад.

– Итак, дамы и господа, предлагаю начать. Сегодня вы должны были подготовить квартальный отчёт. Начнём со статистики. Прошу вас, Ксения Андреевна.

Руководитель цеха статистики – блёклая, неопределённого возраста женщина – откашлялась и принялась монотонным, усыпляющим голосом читать:

– За прошедший квартал в России умерло 454 816 человек, из них 210 616 от болезней сердца и системы кровообращения, 70 414 от различных злокачественных новообразований, 44 305 от различных внешних факторов. Рассмотрим эту статистику подробнее…

Доклад по статистике читался больше двух часов. Сколько и почему людей умерло, сколько и почему родилось, приводилась статистика по регионам, сравнительная статистика по сравнению с прошлым годом, с началом десятилетия и с несколькими ключевыми историческими точками прошлого столетия. По полочкам разбиралась сложнейшая социальная структура: сколько людей разорилось, сколько разбогатело, браки и разводы, неизлечимо больные и победители лотерей, эмиграция и переезды, уровень доверия к власти и вероятность социального взрыва. Бесконечное количество цифр с каждой минутой выливалось в атмосферу комнаты, сгущая и утяжеляя её воздух и погружая собравшихся в сонное оцепенение. Запомнил все эти цифры явно один только Директор. «Впрочем, – подумал Борис Евгеньевич, – скорее всего, он уже знал всю эту статистику наизусть».

Наконец докладчица иссякла.

– Благодарю, – кивнул ей Директор. – Дальше, пожалуйста, цех первичной обработки. Денис Александрович, начинайте.

Мастер цеха первичной обработки судеб выглядел как типичный средней руки чиновник госаппарата – солидный костюм, округлая фигура, сгорбленная от постоянного сидения спина, опущенные плечи, короткая и широкая, выгнутая от давящего груза ответственности шея, тревожный, бегающий взгляд, короткая стрижка, аккуратно выбритое лицо, потные, пухлые, не знающие физического труда ладони – ну просто ходячий стереотип. Его отчёт оказался не менее нудным и долгим, чем у его предшественницы: