Мать. Из жизни Матери - страница 35

Однажды, ближе к вечеру, пришел такой посетитель и начал задавать совершенно нелепые вопросы. Устав от него, мадам Теон шепнула мне: «Смотри, сейчас мы сыграем с ним небольшую шутку». На веранде дома стоял обеденный стол, большой и широкий, с восемью ножками, по четыре с обеих сторон, – массивный и очень тяжелый стол. По случаю приема гостя стулья были отодвинуты от стола. Гость сидел с одной стороны, мадам Теон напротив него, а мы с господином Теоном – сбоку от нее. На веранде нас было четверо, и все мы сидели на некотором удалении от стола. Так вот, гость задавал, как я уже сказала, нелепые вопросы, касающиеся оккультных сил и так называемой «магии» … Мадам Теон взглянула на меня, ничего не говоря, и замерла в одной позе. Вдруг раздался крик – крик ужаса. Стол пришел в движение и, можно сказать, с героическим видом бросился в атаку на посетителя, сидевшего с противоположного края! Он подскочил и боднул беднягу… Мадам Теон к столу не прикасалась, как и все остальные. Она лишь сосредоточила на нем свою витальную силу и заставила его двигаться. Сначала стол слегка качнулся, затем медленно сдвинулся с места и вдруг одним прыжком бросился на посетителя, который тут же стремглав пустился бежать и никогда больше не возвращался!

Мадам Теон также умела дематериализовывать и материализовывать различные предметы. Но она никогда не говорила об этом, никогда не хвасталась: «Смотрите, что я сейчас сделаю». Она просто тихо и спокойно проделывала те или иные вещи. При этом она не придавала им большого значения, она относилась к ним просто как к доказательству существования иных, нематериальных сил.

По вечерам мы с Теоном часто прогуливались по окрестностям, поднимались в горы, заходили в соседние деревни. У меня была привычка, выходя из дома, всегда запирать дверь своей комнаты на ключ. Мадам Теон редко выходила на улицу по причине, о которой я уже упоминала: она практически все время находилась в состоянии транса и предпочитала оставаться дома. Но по возвращении с прогулки я каждый раз находила в своей комнате, которая была заперта и в которую никто не мог войти, небольшую гирлянду цветов на моей подушке. Это были мирабилисы из сада. У нас здесь они есть, они раскрываются вечером и испускают чудесный аромат. Там была целая аллея, усаженная большими кустами мирабилисов. Это удивительные цветы – по-моему, у нас здесь та же разновидность: на одном кусте могут быть желтые, красные, фиолетовые цветочки. Они похожи на колокольчики – нет, скорее на вьюнок, только вьюнок – это вьющееся растение, а мирабилисы растут кустами. У нас здесь в саду есть несколько таких кустов. Мадам Теон всегда вплетала несколько цветков в волосы, ведь они источают такой чудесный, восхитительный аромат! Так вот, прогуливаясь по аллее среди высоких кустов, она собирала цветы мирабилисов. А когда я возвращалась со своей вечерней прогулки, то находила их в своей комнате!.. Она никогда не упоминала о том, каким образом они там появлялись, но определенно, в комнату она не заходила. Только однажды она спросила меня: «Разве в твоей комнате не было цветов?» Я ответила, что цветы были, и больше мы об этом не заговаривали. Тогда я и поняла, что цветы в моей комнате были от нее.

Я могла бы рассказать вам множество историй о том времени. Последней на сегодня будет та, что я услышала от мадам Теон.

Как я уже говорила, город Тлемсен находится совсем недалеко от пустыни Сахара, поэтому и климатические условия там соответствующие, за исключением того, что в долине протекает река, которая никогда не пересыхает и обеспечивает плодородие всех окрестных полей. Но горная местность там совершенно безводна. Лишь на той части, которая возделывается фермерами, хоть что-то растет. Огромное же поместье Теона было замечательным местом… там росло все – все, что только можно представить, причем достигало удивительных размеров. Как-то мадам Теон рассказала мне, что пять или шесть лет назад – а жили они в Тлемсене уже очень давно – им стало ясно, что соседние горы, лишенные растительности, угрожают однажды вызвать засуху в долине, и поэтому лучше их засадить деревьями. Губернатор Тлемсена заказал деревья, которые должны были широким амфитеатром покрыть окружающие склоны. Он посчитал, что для этой цели лучше всего подойдут средиземноморские сосны, поскольку они очень хорошо растут в Алжире. Но по какой-то непонятной причине в результате чьей-то ошибки или случайности вместо сосен были заказаны ели! Как вы понимаете, это деревья северных широт, скандинавских стран, в пустыне они не растут. Тем не менее, все они были добросовестно посажены. Мадам Теон наблюдала за этим и, думаю, решила проделать некий эксперимент. В итоге ели на новом месте прижились. Спустя четыре-пять лет они не только выросли, но и превратились в пышные, красивые деревья, и когда я приехала в Тлемсен, все окрестные горы были покрыты великолепным зеленым лесом. Мадам Теон однажды сказала мне: «Видишь ли, это ели, а не сосны, а ель, как известно, связана с празднованием Рождества». И она рассказала мне, как спустя три года после посадки, когда ели подросли, в один прекрасный день, а точнее, в одну декабрьскую ночь она проснулась от легкого шороха – сон ее был очень чутким. Она открыла глаза и увидела что-то вроде лунного луча, освещавшего угол ее комнаты, хотя ночь была безлунной. В углу был маленький гном – существо, описанное в скандинавских сказках. Он был совсем крошечным, с большой головой, в остроконечной шляпе, в темно-зеленых башмаках с острыми носами и с длинной белой бородой. Он весь был в снегу.