– Ты велела мне прийти. Я решил, что он умер.
– Нет. Идем.
Она прошла мимо и не произнесла ни слова до тех пор, пока они не покинули святилище. Кивком поблагодарив старшую сестру, Оливия вышла в коридор со своим высоким внебрачным сыном, следовавшим за ней по пятам.
Они шагали по коридору рядом, и ее маленькая лампа отбрасывала причудливые тени на высокие стены. Чайз, конечно, лампу не взял. Его молодые глаза лучше видели в темноте.
– Я хотела сказать, что мастер Дицерно доволен твоими успехами. Он говорит, ты очень стараешься, и я счастлива это слышать.
– И все? – фыркнув, спросил он.
Оливия стала лихорадочно искать правильный ответ. Но разве подростку угодишь? Опыта у нее не было, ведь Дантио и всех ее детей забрали, когда они были маленькими. А теперь она слишком стара для учебы. Оливия вздохнула.
– Ты взрослеешь. Если будешь и дальше делать успехи, я разрешу тебе носить кинжал. Можешь выбрать…
– А почему не меч?
Все-таки в двигающуюся мишень попасть очень трудно.
– Пока не научишься им как следует владеть, даже не мечтай. Не то станешь подарком в праздничной упаковке для первой попавшейся уличной банды.
– Но со мной же будут стражники, – мрачно возразил Чайз.
– Значит, случись что, ты постоишь в сторонке и не достанешь меч из ножен?
Отсутствие кинжала, по всей видимости, перестало быть для ее сына больной темой и источником непреходящего позора.
– А больше ты ни о чем не мечтаешь?
– Водить девушек в свою комнату.
Чтобы справиться с потрясением, Оливии пришлось несколько раз перевести дух. Мастер Дицерно советовал ей «быть справедливой, честной и поощрять сына при каждом удобном случае». Что ж, ладно хоть в комнате, а не под кустом.
– А ты их водил?
– Возможно, – помолчав, ответил Чайз.
Она знала, что он дважды пытался это сделать, но ему не позволили стражники. Зато сейчас он ей не соврал. «Поощряйте его», – сказал наставник.
– Хорошо, если будешь достойно себя вести, я дам тебе ключ от потайной двери.
Она покосилась на Чайза. Он был доволен. Очень доволен. И вроде бы слегка покраснел, хотя сказать наверняка при таком освещении было трудно. Когда он начнет раздаривать дворцовое серебро? Совсем скоро какая-нибудь девка раззвонит повсюду о том, что он ее изнасиловал, и она забеременела.
– Ты уже почти взрослый. После Нового года наденешь собственную печать, и я освобожу тебя от жесткой хватки мастера Дицерно. Если отцы и братья девушек начнут гоняться за тобой с дубинками, разбираться будешь сам.
– К тому времени я стану дожем.
– Что?! – Ее крик эхом отдался в стенах длинного коридора.
– Кроме меня наследников не осталось. Кого еще могут выбрать? – с усмешкой проговорил он.
– Чайз, Чайз, милый… я тебе никогда не лгала. Ты же знаешь, что Пьеро не твой отец.
– Зато ты лгала остальным. Дож меня признал. Не хотел говорить всем, что его жена спуталась с другим мужчиной.
Пьеро бы хватило нескольких слов, чтобы поставить сына на место. Ей – нет. Однако Оливия сдержалась и не закричала.
– Ты давно смотрел в зеркало?
Чайз рассмеялся.
– Веристы называют меня «маленький Кулак»!
Дружба их сына с солдатами гарнизона была первой причиной бесконечных семейных ссор. Даже запрет на ношение кинжала не вызывал столько протестов. Чайз заявил, что учит вигелианский. Оливия была против. Только теперь она поняла: если ледяные демоны сообразят, что он сын лорда крови, они будут выполнять его приказы, и тогда мальчик станет
