И снова Дантио наполнил кружку. На сей раз он посмотрел на Хорта, но Бенард перехватил ее своей громадной ручищей, прежде чем он отдал ее укристу.
– Я добавлю несколько слов к обращению командира фланга. Я счастлив поблагодарить богов за то, что Они освободили миледи от Хорольда Храгсона и молю Их отправить его вслед за братом, причем как можно скорее.
Он сделал подношение богам и выпил.
Фабию потрясли его слова. Он фактически обратился к священной Ксаран, а проклинать кого-то так открыто – недостойно. Да еще и опасно, потому что Древнейшая может забрать к себе того, кто произнес проклятие, раньше того, в чей адрес оно направлено. А для мужчины говорить такое про мужа любовницы и вовсе позор. Однако Ингельд одобрительно похлопала его по ноге!
Орлад недоверчиво приподнял бровь.
– Ты сам решил провернуть это дельце, а, Большой Брат?
Бенард нахмурился.
– Не будь Хорольд веристом, я бы свернул ему шею.
– Вот-вот. – Молодой смуглый Герой ухмыльнулся. – Я помогу собрать твои останки для похорон, если, конечно, их не слишком разбросает по сторонам.
Может, у него все-таки есть намек на чувство юмора?
Дантио передал кружку Хорту.
– По своему опыту я знаю, – смущенно начал купец, – что человеку всегда следует просить богов о том, что кажется невозможным. Как правило, приходится идти на компромисс. Нам с Френой удалось спастись из заключения, поэтому я благодарю богов за свободу и умоляю Их помочь нам добраться до дома, а также компенсировать мне потери, которые я понес по вине сатрапа Эйда и его жены за все прошедшие годы.
– До дома? – спросила Фабия. – Ты про Скьяр, но… – Она увидела, как остальные заухмылялись, глядя на нее.
– В наш город, Селебру, – сказал Орлад. Он умудрялся доставать откуда-то персики, съедал их и выплевывал косточки за борт. Фабия решила, что ей не нравится, как он себя ведет, но Ингельд наблюдала за ним с восторгом. – Селеброй правит дож. А кто он такой?
– Известно, – заговорил Дантио голосом Свидетельницы, – что Селебра – самый большой и богатый город во всей Флоренгии, в особенности теперь, когда война разрушила столько городов. Дож является главой магистрата, его выбирает пожизненно Совет Старейшин. Вот уже многие поколения эта честь принадлежит членам нашей семьи, но титул необязательно переходит к старшему сыну. В былые времена правителями становились братья, дяди, даже зятья. Вот почему Салтайя решила женить племянника на Фабии. Стралг постучал бы когтями по столу и Совет выбрал бы Катрата – все законно, все счастливы.
Кроме жены Катрата. Впрочем, ради Ингельд Фабия не сказала этого вслух.
Орлад принял кружку у Дантио и поднял ее.
– Я благодарю своего повелителя, священного Веру, за сегодняшнюю победу и прошу Его показать Совету Старейшин, кто станет лучшим правителем города.
Гатлаг фыркнул. Ингельд нахмурилась. Бенард скривился. Лицо Хорта ничего не выражало и было безмятежным, как воды Врогга. Солнце ушло за тучи, и по спине Фабии пробежал холодок. Орлад не знает флоренгианского языка, Бенард не годится, а какой же Совет посадит на трон евнуха? У Фабии есть опыт управления хозяйством, пусть ее имение и куда меньше города. Из четверых наследников она – единственный возможный кандидат. А что плохого в догарессе?
Дантио улыбнулся.
– Не стоит готовить соус, пока не поймал рыбу, братишка! – Он снова наполнил кружку и пару мгновений разглядывал вино в ней. – Я много и тяжело трудился, приближая этот миг. Я служил Свидетельницей при дворе в Косорде, Бена, и знал, какие муки ты испытывал всякий раз, когда видел Ингельд. Я наблюдал за тем, как ты вырезал на барельефе в ее комнате мое лицо, пытаясь понять, кто же я такой. Под именем Урта, раба, я носил самые разные вещи по улицам Скьяра, залитым жуткими муссонными дождями, когда во дворце Хорта Френа Вигсон устраивала роскошные пиры для Салтайи. Однажды я даже побывал в Нардалборге, прислуживая странствующему купцу. Там я видел, как Орлада систематически избивали его друзья, и ничем не мог ему помочь. Но теперь боги воздали мне за мои страдания и позволили нам воссоединиться!
