– Леди МакЛеод, рад встрече с вами. Вы сегодня просто обворожительны.
– И ты, конечно, совершенно случайно встретился на нашем пути, – поддел приятеля Гиме, рассматривая в бинокль лошадей на поле.
Тот хотел возразить, но потом смущенно рассмеялся.
– Не хотелось бы начинать знакомство со лжи… Нет, конечно, я вас ждал. Сегодня здесь собралось все общество, и я решил, что вы непременно будете. Вы, леди МакЛеод, произвели на меня неизгладимое впечатление.
Оторвавшись от созерцания лошадей, Гиме внимательно посмотрел на друга, подняв бровь.
– Насколько я помню, я представил тебе мою спутницу как Мата Хари. Откуда МакЛеод?
В глазах Маргареты мелькнула тревога, но Киперт легкомысленно махнул рукой.
– Один из моих приятелей был в салоне мадам Киреевской, и до сих пор ходит под впечатлением от таланта и красоты леди МакЛеод. Помилуй, Эмиль, это секрет Полишинеля.
– Зовите меня Мата Хари, – попросила его красавица, глаза которой разрешали гораздо большее, – меня так звали дома, в Индии. Рада, что вы разделите наше общество. Я в Париже совсем недавно и еще не успела освоиться в этом огромном городе.
– Был бы счастлив показать его вам, – щелкнул каблуками Киперт, – но, увы, сегодня вечером я уезжаю в Берлин. Что поделать – служба! Но в следующий раз, клянусь!, я сделаю все возможное, чтобы вы не скучали. А пока, не хотите ли воспользоваться моим биноклем? Скачка сейчас начнется, и вам, наверное, будет интересно поближе посмотреть на лучших лошадей Франции.
– О, я, кажется, вижу Аполлинера, – оживился Гиме, рассматривавший собравшуюся публику. – Надо бы перекинуться с ним парой слов. Хочу пригласить Гийома почитать свои стихи. Мата, ты обязательно должна его послушать… О, и графиня там же… Отлично! Если она в настроении обсуждать дела на скачках, то до старта Гран-при я успею решить с ней пару неотложных дел по организации благотворительного концерта… Альфред, оставляю нашу восточную богиню на твое попечение. Головой отвечаешь, если, конечно, еще ее не потерял.
– Почту за честь, – улыбнулся Маргарете мужчина, – а голову я потерял сразу, так что извини, старина, отвечать ей не смогу. Но, думаю, у мадам не будет причин на меня обижаться.
– Это мы еще посмотрим, – кокетливо взмахнула красавица длинными ресницами. – Но я уверена, что месье Киперт не даст мне повода на него пенять.
– Альфред, если не возражаете… Меня зовут Альфред.
Она выдержала паузу.
– Альфред не даст мне повода на него пенять…
– Ну вот и славно, – Гиме помахал рукой поэту, который стоял за плечом графини Греффюль и, видимо, рассказывал ей что-то веселое, потому что его собеседница сдержанно улыбалась, согласно кивая головой.
При виде подходившего владельца музея, графиня протянула ему затянутую в перчатку руку, и тот, сняв головной убор, почтительно ее поцеловал. Аполлинер тоже пожал ему руку, и, судя по выражению их лиц и жестам, у них завязался полусветский-полуделовой разговор.
– Надо же, – задумчиво проговорила Маргарета, искоса следя за своим покровителем, –графине уже за сорок, а издали выглядит моей ровесницей.
Киперт тихонечко пожал ее руку:
– Вы в любом возрасте будете выглядеть юной. Даже когда станете старушкой в чепце.
– Не смейте мне говорить о таких ужасных вещах! – Возмущенно фыркнула Маргарета. – Я никогда не буду старушкой! И вообще… Может, я умру, не дожив до сорока лет? Кто знает, как может сложиться наша жизнь. Вот вы, лейтенант кайзеровской армии, можете гарантировать, что доживете до старости?
