Сложив грамоту, разрешавшую передвижение по Империи для полукровок и иных Первородных и вернув её обратно владельцу, страж показательно поправил ремень винтовки.
– Где ваши регалии, господин Эгобар? – спросил он, не спеша возвращать документы обратно.
– Мне их должны выдать в секретариате университета, так как мои оказались утеряны, – Ард спокойно повторил зазубренную фразу.
– А штраф…
– Вот бумага об уплате штрафа за утерю, – перебил юноша, протягивая очередной документ.
На самом деле никакой штраф никто не платил, но так, по заверениям инструкции в конверте, проще формировать «легенду». Что за легенда – Арди понятия не имел.
– Да сколько можно! – послышалось за спиной.
– Мы тут уже четверть часа стоим!
– Ну не четверть, конечно, но уже скоро так и будет!
– Откройте вторую линию! Вас тут почти шестеро, а мы все через одного стража идем!
Недовольство магов за спиной начало постепенно выплескиваться перекипевшим молоком из слишком узкого горлышка. Радости им не прибавляло и то, что волшебники все продолжали пребывать и давить им на пятки.
Страж, видя раздражение толпы и, понимая, что с документами все в порядке (не даром ведь над ними корпела вторая канцелярия) все еще не спешил возвращать удостоверение личности обратно. Вместо этого он и вовсе потянулся убрать его в карман пальто и, судя по движению тела, собирался позвать Арди с собой.
И в этот самый момент, даже несмотря на пеструю гамму незнакомых и крепких ароматов, юноша уловил маленькую ниточку запаха, что уже встречал прежде.
– Рядовой, у вас какие-то проблемы с документами моего товарища?
Ардан с удивлением повернулся в сторону говорившего и обнаружил Бориса Фахтова. И если в салуне Пресного он выглядел коренастым и плотным, как пень, оставшийся после недавно срубленного дерева, то сейчас… сейчас он выглядел все таким же коренастым, все столь же плотным, но в дорогом фиолетовом костюме, в начищенных до блеска туфлях с острым носом, и в теплом пальто, поверх которого был накинут красный плащ, а на плечах блестели погоны с…
Арди даже прищурился – ему показалось, что он неправильно увидел. Но нет. У Бориса, в самом деле, у звезды имелось сразу восемь лучей. А у его спутницы, одетой в простое, теплое осеннее платье и строгое пальто, на красном плаще маячили шесть лучей у звезды.
От взгляда стража, разумеется, тоже не укрылось количество лучей. Как и, наверное, перстень на руке, которая протягивала ему удостоверение личности.
– Я советую вам взять его, – Борис, каким-то совершенно незнакомым Арди тоном, холодным и безжизненным, совсем не тем искренним и веселым, что прежде, буквально командовал стражем. – И, для вашего же блага, будет лучше, если вы сорвете со своего рукава эту паршивую нашивку.
Ардан скосил взгляд на манжеты шинели стража. И там, на правой руке, он увидел небольшой, пришитый черными нитками, лоскут ткани с изображением смеющегося черепа.
Знак Тавсеров.
– Вы…
– Для вас – лорд Борис Фахтов, сын Генерал-Герцога Семена Фахтова, командующего южным флотом, – отчеканил Борис и все, в радиусе метров десяти, насколько из-за галдежа и шума позволял слух, притихли.
Даже Арди – и тот был поражен. Он еще тогда, в Пресном, заподозрил, что Борис принадлежит военному сословию с Тайских рубежей. Но никак не мог представить себе, что Борис из числа не простого дворянства, а самой настоящей аристократии.
Герцогов в Империи было не так уж и много. Человек двадцать, может немногим меньше. И детей у них тоже не так чтобы у каждого по пятеро.
