– «Конечно, – ведь его невеста взрослая, ей все позволено. Оттого ему с ней интереснее, чем со мной. Он не берет меня в расчет, считает маленькой. Почему мне только четырнадцать? Между прочим, столько же было Джульетте!.. в наше время четырнадцать лет считается детским возрастом. Как я хочу поскорее вырасти!.. Впрочем, мы еще посмотрим…»
На большом блюде торжественно внесли жаренные в сметане маслята. Выложенные горкой в обрамлении запеченного молодого картофеля и алых помидорчиков грибы были изжарены лично Феликсом Ивановичем. Собирали грибы именинница с сестрой Юлей и братом Юзефом, – что во всеуслышание и было объявлено гостям. Все хором расхваливали поварское мастерство хозяина, после чего разговор естественным образом повернул на грибы. Именинница объявила, что собирать грибы она любит больше всего на свете.
– «А что, разве в Британии не принято ходить в лес по грибы?» – словно бы не замечая сидящей рядом невесты, девочка в упор смотрела на Чарльза. Пристально щурясь, она гипнотизировала англичанина, требуя от него немедленного ответа. Чарльз отложил вилку, помолчал.
– «Может быть, да – кто-то ходит; но я нет, никогда не делал это», – не глядя на Матильду, спокойно и доброжелательно разъяснил Чарльз и тут же бегло, с улыбкой взглянул на свою невесту. Та в ответ поощрительно ему улыбнулась.
– «Странно. А между тем, это самое интересное в мире занятие, – собирать грибы. Неужели вы никогда не собирали грибов, Чарльз? никогда-никогда-а?» – разочарованно допрашивала именинница, недоверчиво сморщив нос. Как бы сожалея, что британец до сих пор лишал себя главного жизненного удовольствия, она покрутила кудрявой головой, опустила глаза в тарелку и бесцельно тыкала вилкой в кружок огурца. В ту минуту ей хотелось одного, – чтобы Чарльз заразился ее страстью к собиранию грибов.
– «Я не умею это совсем, Тили. Но если немного пробовать, возможно, мне нравит-са», – с улыбкой отвечал англичанин и пожал плечом.
– «Нет! не просто „возможно“, вам точно понравится! Зато уж я умею искать грибы даже там, где их вообще никто не находит! Иногда мне кажется, что грибы любят меня больше других, – вот и папа так говорит. – Тиличка рассмеялась нарочито громко. – Только, когда идешь в лес за грибами, нужно обязательно встать до рассвета! Я могу любого научить собирать грибы, – например вас!.. да только вас ведь ни за что не отпустит невеста», – она вызывающе взглянула на британца; сидящую же рядом с ним барышню по-прежнему не замечала.
– «Отчего же, – снисходительно улыбнувшись, проговорила невеста (так взрослые улыбаются пустым затеям детей); она отложила вилку и все с той же улыбкой, прищурившись, взглянула на забавную девчушку, – пожалуйста, идите. Я с удовольствием предпочту поспать… обожаю поспать на рассвете».
Ранним утром заспанная Малечка – тоненькая в ярко-синем необыкновенно к ней шедшем сарафанчике, повязанная желтым платочком (барышня-крестьянка!) и англичанин Чарльз (тоже заспанный, в белом картузе и в русских сапогах гармошкой) шествуют рядом по гулкому лесу. Под ногами у них шуршат прошлогодние листья, и мечтательный голосок кукушки, прилетая откуда-то с большой высоты, слышится тускло, точно сквозь вату.
– «Как хорошо… правда, Чарльз? – румяная Малечка останавливается, поднимает вверх голову (Англичанин, улыбаясь, смотрит на нежную шею, на круглый вырез батистовой, крестьянского покроя блузки). – Кукушка, кукушка, сколько лет я проживу? – И с закрытыми глазами мечтательно считает: один, два, три, четыре…»
