Матильда танцует для N… - страница 61



Солнце, словно спеша раскрасить декорации, вновь вынырнуло из сероватой проруби облаков.

Матильда ликовала.

– «А-а-а! я чуть с ума не сошла от радости! Послушай, Юля, но если он узнал меня – почему проехал мимо, почему не остановился?»

– «О, Господи! – сестра насмешливо закатила глаза, – вот лишний повод спуститься с облаков. По-твоему, что же, наследник должен останавливаться перед каждой, едва знакомой ему барышней, которых сотни гуляют по Невскому? И почему ты думаешь, что его императорское высочество на тебя смотрел? По-моему, он улыбался мне». – Юля опустила на лицо сетчатую вуальку и пошла вперед.

– «Подожди! – Матильда обогнала сестру и, подбоченясь, загородила ей дорогу – ты глупости говоришь! Он на меня смотрел! мы с ним глазами встретились!»

Сестра пожала плечом. – «Он и на меня смотрел также. Может быть, он подумал: что это за красивая незнакомка идет рядом с маленькой Кшесинской?»

Матильда быстро заморгала.

– «Юля, да как же тебе не совестно! Ты насмехаешься надо мной что ли? В конце концов, это даже нечестно – отнимать у родной сестры!.. Ты, разумеется, красивая, но только уж, извини, для него ты слишком… как бы поделикатнее выразиться…»

Сестра остановилась и Матильда едва на нее не налетела.

– «Слишком, слишком! – качая головой передразнила Юля, – а ведь ты, Малька, большая негодяйка!.. ты хотела сказать, что я для него слишком старая – так?»

– «Ну, не то чтобы старая, но… может быть, слишком взрослая!..» – младшая, не удержавшись, покатилась со смеху.

– «Ай-ай-ай – некоторым должно быть стыдно. Это в благодарность за то, что я любезно согласилась тебя выгуливать? – Юля щурилась и качала головой. Довольно некрасиво насмехаться над пожилой сестрой. Просто я решила тебя слегка подразнить. Чтобы зря не обольщалась. Никого я не отбираю… да и отбирать-то некого. Только уж запомни, душа моя: в любовных делах возраст вовсе не помеха. Наоборот, – есть некоторая пикантность в том, что дама старше кавалера. Настоящая любовь предполагает очарованность душ, – а душа, знаешь ли, возраста не имеет. Так-то. – Стареющая Юля свела у подбородка концы воротника и туманно улыбнулась. – Хотя… может быть, он и правда слишком юн для меня. Бога ради – пусть он смотрит на кого хочет. На кого еще и смотреть-то ему – когда ты как сумасшедшая едва не прыгнула под колеса экипажа. Хорошо еще что я за руку удержала. Однако не жди от него ничего кроме ответного взгляда. И не к лицу взрослой девице бегать за царским экипажем…»

Матильда молча вздохнула. Юля, искоса взглянув, взяла ее под руку.

Сестры пошли рядом, перешагивая через голубые мартовские лужи – в их бездонной глубине быстро неслись облака. Матильда, пристраиваясь в ногу с сестрой, воображала лицо наследника (так мелькает скорее тень, нежели реальный человек).

– «Я и обрадоваться-то толком не успела. Привидение проще встретить, чем его императорское высочество. А все-таки это произошло. Разве не чудо?»


Перед сестрами открылся пустынный простор Дворцовой площади. Не сговариваясь, они свернули к Зимнему дворцу. Бессчетные чисто вымытые окна, блестя зеркальной ртутью, разглядывали полупустую площадь с выражением брезгливого бесстрастия. Дворец выглядел безмолвным и словно бы необитаемым.

Зимний дворец и полуовал Главного штаба каменными ладонями обнимали Александровскую колонну, загораживая грустного Ангела на ее вершине от холодных ветров и от людной суеты Невского. В любое время года площадь была исполнена державного величия, изначально заданного дворцу и колонне, и всему этому бескрайнему мощеному пространству. Именно здесь на Дворцовой особенно чувствовалась протяженность и мощь Российской империи.