Матильда - страница 21

Король Эдмунд не счёл нужным встречаться с наёмниками, вероятно посчитав это ниже своего достоинства, но лорд Квейстор не обделил их своим вниманием. Перед отплытием он прибыл к ним ещё раз, в компании вооружённой до зубов свиты, а также одетых по местному обычаю мужчины и женщины с ребёнком лет пяти, которого вела за руку.

– Здравствуйте Рейнгольд, – по-приятельски приветствовал командир королевских гвардейцев капитана «Серебряного Змея». Мужчина и женщина с мальчиком поднялись на Дракон, к неудовольствию островитян, считавших её появление дурным знаком, воины же остались на берегу. – Разрешите представить, милорд, господ, которых передаю Вам на попечение. Этот пропахший мочой засранец – единственный законный король Леса, принц Спарбериан и это ему вы должны вернуть трон. У принца есть длинное дикарское имя с перечислением всех титулов, но мы зовём его так. Покойный папаша, которого вероломные подданные разорвали надвое, привязав за ноги к макушкам склонённых к земле деревьев, вонял также, так что это у них наследственное. Этот господин будет вашим проводником. Знакомьтесь, его зовут Карстон, – закончив с наследником, брат короля представил невысокого коренастого мужчину и когда тот скинул с головы капюшон плотного дорожного плаща, Рейнгольд узнал в нём… рыбака, что взялся отвести их к жилищу Всадника. Военный вождь не подал виду, но команда, не сдержав эмоций, разразилась презрительной бранью в его адрес на своём языке.

– Не знаю, отчего он пришёлся не по душе, – заметил лорд Квейстор, понявший не столько слова, сколько их смысл и одна половина его изувеченного лица выразила искреннее недоумение, а вторая бесстрастно следила за происходящим. – Он отлично знает эти места и обычаи племён, а самое главное их дикарские наречия.

– Команда волнуется не из-за этого: присутствие кормилицы на судне дурной знак, – не став раскрывать истинную причину ответил Рейнгольд.

– Ах вот вы о чём. Но это вовсе не кормилица, – возразил Командор, а Карстон взял слово:

– Это рабыня, что будет вашей платой дикарям за пользование рекой на их территории.

– Между царством Леса и Виенором лежит пустыня, населённая дикими племенами, объединившихся в союз Четырёх Царей – так они называют себя, – вновь вступил в разговор Эйси. Общество их весьма примитивно: они живут кочевьями не строя городов, и у них нет кораблей. Но у их владений река усеяна мелкими островами, с которых в случае неуплаты дани они большим количеством военных лодок атакуют идущие суда. Поэтому придётся заплатить.

– Чем отдавать женщину для услады местного владыки, не проще ли разгромить их, уничтожив, либо просто принудить к миру, избежав позорной дани?

– Вы ошибаетесь, вождь, – произнёс лорд Квейстор. – Это отнюдь не позорная дань, а возможность минимальными потерями сохранить баланс сил на нашей границе. Живущие в пустынных степях орды кочевников, словно прокладка между нами и племенами севера. Время от времени язычники сходятся в жестоких битвах, к нашему удовольствию и либо когда-нибудь истребят друг друга, либо встанут под наш протекторат.

– И вы ошибаетесь, милорд, – вставил Карстон, вновь ставший их проводником. – Дикари не собираются брать её в жёны. Они убьют её и съедят, разделив между знатью самые вкусные части, а сердце поднесут царю.

– Они редко убивают жертву сразу. Вначале отрубают руки по локоть и ноги по колено – для них это особый деликатес. А человек продолжает жить, в специальной клетке; бедолагу усиленно кормят и он без движения заплывает жиром, до тех пор, пока мучениям не приходит конец. Тогда его, наконец, убивают и съедают целиком, разве что кишки выбрасывают собакам.