Сон окончательно испарился, когда до Анны дошло, чей голос она услышала.
– Спиридон! Ой, – Анна натянула одеяло до подбородка. – Ты уже не кот?
– Не кот, как видишь. – Спиридон сидел в изножье кровати, скрестив по-турецки ноги в полосатых шерстяных носках, и разглядывал свои руки. На пальцах красовались острые изогнутые когти. – М-р-р-р, мяу! Ш-ш-ш… Хозяйка, тебе говорили, что за котами ухаживать надоть? Когти обрезать? Это что? – Домовой пошевелил когтистыми пальцами перед лицом Анны. – Безобразие какое!
– За котами ухаживать? Их ещё кастрируют, бывает.
Спиридон выгнул спину и зашипел. Два года кошачьей жизни даром не проходят.
Анна вылезла из-под одеяла и пошлёпала на кухню. Тёплые полы ласково отзывались на её шаги. Доски чуть пружинили, поскрипывая от удовольствия. Ткнула пальцем в кнопку чайника и вышла на крыльцо.
Розовое утро обещало солнечный день. Начало октября было сухим, ярким и по-летнему тёплым. Анна оглядела двор. Все летние цветы уже отцвели, настал черёд хризантем и дубков. Они фейерверком взрывались тут и там, добавляя красок в осеннюю живопИсь.
Между тем из дома потянуло свежесваренным кофе, огурцами и яичницей. Домовой хозяйничал на кухне.
– Иди, хозяйка, заутракать. Я тут покашеварил немного.
Кошеварство домового заключалось в крепчайшем кофе, поджаренных тостах с кругляшками яичницы на них и салата из огурцов и … огурцов. Себе Спиридон налил громадную кружку молока и полстакана сметаны.
Уплетая за обе щеки завтрак, Анна поглядывала на домового. Сейчас он ничем не напоминал того мальчишку-бродягу, который соскочил с подножки автобуса два года назад. Его лохматые патлы отросли, и были собраны в аккуратный и стильный хвост. Легкую небритость сменила франтоватая шкиперская бородка, демократичную джинсовку – кожаная жилетка, надетая на голый торс и кожаные рокерские брюки. И только вязанные носки портили безупречный образ мажора.
– Значица так, хозяйка. Я тебе дом, конечно, за два года подлатал. Но и я – не волшебник.
Анна вопросительно подняла бровь, подумав, что если свободно перекидываться в кота и обратно в человека – не волшебство, то тогда что?
– Кот – это баловство, – отмахнулся Спиридон, – я всего лишь скромный домовой. И управлять твоим хозяйством одному несподручно.
Неужто жениться надумал? Ну и ну… Домовые разве женятся?
– Нет, жениться мне ишо рано. Молодой я. Но с домом один не справлюсь. Мне помощники нужны.
– Ну, – глубокомысленно промычала Анна. Ни одной дельной мысли, что на это сказать, у неё не было.
– Ладно, не дуй важно щеки. Я всё понимаю. Тяжёлое детство современного подростка, изобретение интернета и сотовых телефонов. Когда тут до традиций.
– Подростком я была почти двадцать лет назад.
– Двадцать три – невзначай уточнил стиляга-домовой, и сосредоточился на сметане.
– Так что тебе от меня нужно, Спиридонушка?
– Нечисть сегодня будить будем, – бахнул Спиридон без подготовки.
– Какую ещё нечисть? – хотела добавить, что его одного с лихвой хватает, но сдержалась, обидится ещё.
– Не боись, я не обидчивый, – ухмыльнулся домовой и подмигнул оранжевым глазом, – я же ж говорю – помощники мне нужны, – стал загибать пальцы, – запечный, сенной, банник, кикимора, и огородник.
Анна помолчала, тщательно дожёвывая тост и стараясь не думать. Способность Спиридона читать мысли нервировала. Два года Спиридон валялся на диване, ловил мышей, из маленького пушистого котёнка вырос в большого вальяжного котяру.
