- Что именно ты не думал? – прекращая рассматривать празднование на улице, разворачиваюсь к Ивану.
Тот с видом великого мученика присел на подоконник большого окна в гостиную напротив меня и тяжело выдохнул, при этом внимательно изучая мои ноги – от стоп до коленей и обратно.
- Вообще ничего. Охренел от осознания, что у меня, возможно, уже давно сын растёт, а я ни сном, ни духом.
- А это значит важно для тебя?
- Естественно. Когда мой батя узнает, то сразу в морду даст и в рогалик скрутит, а Васька безжалостно добьёт, если вообще не побрезгует об меня руки замарать.
Ах! Вот оно что! Ему, значит, не передо мной или сыном стыдно, а перед своей семьёй.
Стало горько и противно, что я тогда в нём так ошиблась. Казалось, паренёк, лишённый материнской любви, наоборот готов всё компенсировать. Но нет! И здесь он сейчас не ради нашего прошлого и Никитки.
Наверное, на моём лице всё-таки отразилась гамма того отвращения, что распирала душу, так как Небесный нахмурился, поймав мой взгляд. Теперь на ноги больше не смотрел, а пытался поправить собственный ляп.
- Я не только из-за этого пришёл к вам.
- Ну да. Никто не спорит. Вот только, Вань, из-за чего бы ты сюда не пришёл, всё равно ничего не выйдет. У нас с тобой изначально не заладилось. И мой тебе совет, просто уходи. Не терзай мои нервы, а молча, навсегда уйди! Я ничего не скажу твоей родне, да и своим всё объясню. Заодно лицо целее будет, а то мой папа клялся начистить рожу отцу Никитки.
Я больше не смотрю на этого мужчину, что когда-то разбил мне сердце. Второго раза я просто не переживу, а мне нельзя. У меня сын.
Меня никто не останавливает, когда я ухожу с балкона. Моя просьба будто висит в воздухе, вытесняя весь кислород. Невозможно вот так просто стоять и видеть, как ему плевать на тебя и вашего ребёнка.
- Прощай!
Я торопливо захожу в зал, где семейство Денисовых под чутким руководством мамы уже расселись за стол. Пётр Арсеньевич наполняет дамам бокалы шампанским.
Понимаю, что мне тоже не помешает выпить немного игристого. Или много? Чтобы сегодняшний день в его пузыриках стал более лёгким и волшебным.
Моё появление в комнате на фоне исполнителей из «Голубого огонька» по телевизору никто не замечает. Только через пару секунд взгляды присутствующих устремляются в мою сторону. По игривым глазкам Павлины понимаю, что за спиной стоит Небесный.
- И мне шампанского, пожалуйста. Полный, – хватаю чистый бокал и подставляю Петру Арсеньевичу.
Теперь внимание Денисовых переключается на меня, за исключением Павлины. Она явно решила покорить сантехническое сердце Небесного.
- Ой! Оленька, а ты же обычно не пьёшь, – удивлённо восклицает Альбина и вопросительно смотрит сначала на своего мужа, а потом на мою маму.
Соседка ищет поддержки для продолжения моего нравственного воспитания. Только я сейчас клала на их всех свой глубочайший пофигизм.
- Тётя, Аль, сегодня мне надо. Очень! – и залпом выпиваю половину наполненного бокала.
Вторую часть сразу выпить не удаётся, так как пузырьки шампанского, черти, бьют с размаха в нос, что аж слёзы выступают.
- У неё сегодня смена тяжёлая была, – вдохновенно искренне врёт маман.
Не то слово! Призраки прошлого обрели тело и теперь надсадно дышат мне над ухом.
- А я давно говорила, – тут же подхватывает Альбина, – что работа на скорой помощи со всякими алкоголиками и наркоманами совсем не подходит для молодой девушки.
