Но здесь все-таки присутствовал хоть какой-то расчет. Они же едут устанавливать контакт не с мусульманскими отморозками, а с человеком много лет занимающимся вопросами большой политики, пускай такими не всегда одобряемыми в «порядочных» обществах методами, как организация бандгрупп на нужных «заказчику» направлениях… Но на то они, эти ребята из контролируемых «заказчиками» мусульманских организаций, специально подготовлены и оплачены, чтобы решать вопросы большой политики методами, от которых «заказчик» всегда может отказаться. Но правила игры в этом мире кукловодов, агентов, исполнителей и «сочувствующих» они хорошо знают. Какой им резон их убивать в случае провала? По крайней мере, они это сделают не сразу. Будет еще время поиграть… Да и к чему эти мысли о провале? Гнать надо эти мысли.
– Ладно, пойдем обедать. – Сергей Афанасьевич обнял Черняева за плечо и увлек его в сторону двери.
Обедали они молча на третьем этаже в столовой для руководящего состава.
Уже заканчивая обед, директор департамента спросил:
– Когда планируется отъезд?
– Сейчас подготовят записку на имя директора с просьбой откомандировать меня в распоряжение СВР, затем три месяца подготовка, и где-то в августе полетим в Дубай.
– Понятно. Раз отправляют на подготовку – значит, мы с тобой до твоего возвращения из командировки больше не увидимся – знаю я их правила.
– Да, скорее всего, контакты сократят до минимума.
– Хорошо. Какие будут просьбы?
– В таких случаях просьба всегда одна, ты знаешь. Позаботьтесь о жене. Она со своей пенсией при нынешней жизни не выживет.
– Ну вот, теперь вижу нормального человека без излишнего оптимизма. Не беспокойся – твою пенсию она будет получать пожизненно. А пенсия у тебя будет хорошая, об этом я позабочусь.
– Спасибо, товарищ! – Черняев рассмеялся. – Ну как с таким начальником не быть оптимистом!
– Ладно, раз такое дело и я тебя долго не увижу, пойдем поднимемся ко мне, выпьем по пятьдесят грамм, не по-русски это – в такой путь отпускать тебя трезвым.
Они поднялись в кабинет директора департамента, и Сергей Афанасьевич, переключив телефоны на помощников, попросил их не беспокоить докладами в течение получаса. Открыв небольшой бар, встроенный в стандартную панельную стенку, молча пальцем, как бы пересчитывая бутылки, показал на содержимое. Выбрать было из чего, но Черняев, ухмыльнувшись, показал на бутылку водки.
– Если провожать по-русски, то водкой.
– Согласен. – Сергей Афанасьевич достал бутылку водки, две рюмки и из холодильника баночку корнишонов. Разлил водку по рюмкам и выложил маленькие огурчики в небольшую тарелочку.
– Ну что, «турыст», давай выпьем за удачную поездку. Не хулигань там… Да, не забудь магнитик привезти.
Выпили, посидели молча, каждый думая о своем. Разлили по второй.
– Не переживай, все будет хорошо, привезу я тебе магнитик. Считай, что ты послал меня в командировку проверить исполнение твоего приказа – обычная рутина. – Черняев решил успокоить своего друга. Да, уже просто друга, с которым столько лет были где-то рядом, выполняя работу каждый на своем участке, особо не распространяясь о своих успехах, соблюдая строгие правила конспирации, принятые в этом строгом учреждении. И вот они прошли свой путь от младших оперов до сегодняшних высот, и надо было думать о том, как красиво уйти со службы, оставив о себе память у молодого поколения оперативного состава, у которого эта «точка невозврата» еще в далеком будущем.
