Дом и семья это хорошо. Даже когда в родственниках такие фунсы, как Оле Сван. Притащил зачем-то алебарду и кирасу, и целый день сегодня я то скакал по двору ошалевшим горным козлом, уворачиваясь от топора с крюком, то улетал до ближайшего препятствия, когда капитану удавалось меня достать. Иногда успевал ухватиться за длинную железную палку, но Сван обратным рывком тут же бросал меня на колени, а потом просто стряхивал с древка, как воду с ножа. Да еще и вещал противным голосом, что со шпагой на алебарду выходить глупо, шансов никаких, но один все же есть. В конце концов я в полном отчаянии вцепился в алебарду так, что, казалось, пальцы ушли в металл оковки, сколько-то поболтался на ней, словно флаг на ветру, и все-таки не столько дотянулся до Оле в длинном выпаде, сколько просто свалился на него шпагой вперед. После чего был отпущен с миром, и потому смог дожить до вечерних семейных посиделок.
И чего ради? Сейчас одни только стражники с алебардами ходят, а с городской охраной я точно драться не собираюсь.
– Оле, а какой один шанс?
– Пистолет в другой руке.
Ах ты, гад! Бросить бы в него чем-нибудь, но, во-первых, кроме лежащей на коленях книги под рукой ничего нет, а во-вторых все равно поймает.
Ничего, Вестри отомстит за меня. Пес, считающий мебель своей безраздельной собственностью, протиснулся между Оле и спинкой дивана и потихоньку выдавливает Свана. Капитан благодушно почесывает негодника за ушами, но занятых позиций не сдает. Однако и Вестри настойчив.
Герда, оторвавшись от сборника баллад, смотрит на битву за диван и тихонько прыскает в ладошку.
Гудрун, склонив голову над вязанием, ласково улыбается. Она любит, когда все дома.
А завтра целый свободный день.
Вернулась из банного уголка Хельга. Лицо чуть осоловелое, распущенные волосы почти достигают колен. Перекинув тяжелые пряди вперед через плечи, сестра присела на скамеечку перед камином и достала из кармана капота гребень.
Герда мигом подорвалась из своего кресла.
– Хельга, душенька, можно я?
Хельга протянула Герде гребень и откинула голову.
Косы сестры действительно чудо. Бледное золото стекает, струится между зубцами гребня. Кажется, еще длиннее становятся волосы Хельги, вот достигли они пола, сейчас ручейками расплавленного металла потекут, заполняя собой комнату. Как в сказке про красавицу-мастерицу Сигриву, что жила в городе Брогне близ Ночного хребта. На весь свет славилась Сигрива длинными золотыми косами и искусством прядения. Когда подступили к родному городу девушки враги, их предводитель потребовал вдохновенную пряху себе в жены. А иначе быть на месте Брогна засыпанному солью пепелищу. Хорошо, ответила красавица, только дайте прежде работу закончить, из того, что на прялке, нитку до конца скрутить. Заподозрил вражеский предводитель, что мастерица обманет, будут жители города ей тайком шерсть приносить, и никогда работа не закончится. Отвели Сигриву в горы, в тайную пещеру.
Вот последние шерстинки на прялке скрутились в ровную крепкую нитку. Что делать теперь Сигриве, как отсрочить ненавистное замужество? Отрезала тогда мастерица свои длинные косы, стала из них пряжу сучить. Надолго ли хватит? Нет, казалось бы, только косы красавицы за ночь еще длиннее, чем были, отросли.
