Введя барочный мотив и интригу, которая разрушила единство действия, Сумароков обнаружил противоречие не только с законами классицистской драмы, но и драмы вообще, так как единство действия – постоянный драматический закон, действующий на протяжении всего развития драматического жанра.
В чем причина такого слабого владения классицистским каноном в трагедии Сумарокова? Кроме отсутствия драматического опыта у автора, тут сказались и некие объективные обстоятельства. Классицистский конфликт был рожден не изнутри российской действительности, а был во многом заимствованным и потому не до конца органичным.
В России XVII века не было рационалистической философии, как во Франции, как не было и философии как таковой. Идеи господства разума в России были не слишком укоренены на российской почве. Кроме того, идеи общественного служения на благо абсолютной монархии ко времени написания «Хорева» (1748) тоже утеряли свою актуальность, Петр уже более двадцати лет как умер, а следующие монархи до Екатерины уже не обладали такой мощью и влиянием. Отсюда и слабости российского классицизма.
Сумароков подражал не только Корнелю, но и Расину. У Расина любовь должна подчиняться закону разума, это, пожалуй, главный тезис его философии. Расин показывал в своих трагедиях, как герои гибнут от пагубных страстей. Его Федра в одноименной трагедии, поддавшись неразумной страсти к своему пасынку Ипполиту, губила и себя, и его. В трагедии «Андромаха» та же модель. Тут неразумной безудержной страсти к Андромахе поддался Пирр. Андромаха не могла ответить на его страсть, так как он был убийцей ее мужа и семьи, покорителем ее народа. Преследуя Андромаху, Пирр тем самым оскорблял свою невесту Гермиону, влюбленную в него. Та, в свою очередь, желая отомстить Пирру, задумывала его убить и орудием этой мести выбирала влюбленного в нее Ореста. В результате погибал и Пирр, и Гермиона, а Орест терял рассудок.
Страстям, описанным Расином, были свойственны безудержность и игнорирование всех убеждений разума. В результате такая страсть приводила к поражению не только ее носителей, но и тех, кто падал их жертвой.
Драматургическая техника Расина была на высоте. Его трагедии – это настоящие драматические шедевры, так точно и логично они построены.
Сумарокова называли «северным Расином», потому что в трагедии «Синав и Трувор», создавая образ Синава, который своей безумной страстью к Ильмене губил и ее, и ее возлюбленного, своего брата, Трувора, Сумароков следовал расиновой «Андромахе». Трагедия «Синав и Трувор» отличается большим драматургическим совершенством, нежели «Хорев». Но и тут виден пример не чистого классицизма. Описывая страсть Синава к возлюбленной своего брата, Сумароков не создает образ узурпатора, человека одержимого, как Пирр с его неразумной страстью к Андромахе. Синав, скорее, несчастный человек, жертва своего безудержного влечения. Тут в финале звучат сентиментальные мотивы, мотивы жалости и сострадания к герою, которые усиливаются возвышенными и чувствительными сценами чистой преданной любви Трувора и Ильмены. Совсем не случайно сентименталист Карамзин восхищался этой трагедией и утверждал, что Сумароков «более старался описывать чувства, нежели представлять характеры в их эстетической и нравственной истине; не искал чрезвычайных положений и великих предметов для трагической живописи, но <…> основывал драму на самом обыкновенном и простом действии; любил так называемые прощальные сцены для того, что они извлекали слезы.»
