Я опустил взгляд на гитару. То, о чем говорила Елена, было мне не понятно. Возможно, она права, но я не знал любви, потому и не спорил. Никто не дарил мне любви. Кроме матери, и та ушла. Вот шесть лет, как не вижу ее. Меня никто не любил. Наверное, не заслуживаю, чтобы меня любили. Не знаю, чем насолил тому парню, который сидит на облаках и глазеет на всех. Уверен, он не смотрит на меня. Даже ему нет дела до того, что творится в моей жизни.
– Пойдем, Майк! Угощу тебя пирогом. Только испекла! – Елена поднялась на ноги и протянула мне руку.
Я не люблю сладкое с детства, но из рук Елены даже те булочки показались вкусными. Уверен, ее пирог заставит меня взмыть в небо от восторга!
– Только говори тише, – предупредила она, отомкнув дверь дома и отходя к стене. – Малышка Мари спит.
– Малышка Мари? – я так и застыл в дверях! У Елены есть дочь?
Елена замешкалась.
– Моя племянница. Одна дальняя родственница оставила дочь на некоторое время. Располагайся, Майк! Будь, как дома. А я поставлю чайник! Чай?
– Кофе без сахара.
Я прошел в маленькую гостиную и осмотрелся. Красивый интерьер, но скудный. Елена жила вовсе не так, как я. Достаток ниже среднего. Определенно ниже. Мое внимание привлекла стена комнаты. Вся обклеена вырезками из газет и глянцевых журналов. Самодельные картины. Елена жила прекрасным, только купить настоящую картину не позволяли финансовые возможности, вот и выискивала более доступные способы оживить комнату. Но Елена знает толк в искусстве! Похоже, у нее и впрямь не получится воплотить мечту всей жизни и построить дом в центре города.
– Давно играешь, Майк? – Елена вошла в комнату, отвлекая от раздумий.
– С восьми лет.
Я взял пирог из ее рук и поставил на стол. Присел. Хотел что-то добавить еще, но тут же забыл, застыв от непривычного звука. Детский голос из другой комнаты! Маленькие шажки быстро приближались к гостиной.
Темноволосая девочка лет трех высунулась из приоткрытой двери. Ее большие глазки с интересом разглядывали меня.
– Мари, это Майк!
– Будем дружить? – я приветливо улыбнулся ребенку.
Мари сразу подошла и что-то попросила. Протягивала ко мне ладошки.
– Дать пирога?
Она покачала кудрявой головой. Затем завела ручки за спину и опустила глаза. Грусть ребенка тронула мое сердце.
– Иди-ка сюда! – я поднял девочку и усадил к себе на колени. – Как зовут принцессу?
– Мали… – застенчиво отвечала девочка, пряча личико.
– Мари? Какое красивое имя! А ты знаешь, что принцессы по имени Мари никогда не плачут. Им не позволено грустить! Каждая Мари должна улыбаться и радовать всех, кто ее окружает!
Мари захихикала, а затем прильнула к моей куртке. Маленькие ручки обняли меня.
Не знаю, что происходило в тот момент с тем Майклом Норватом, но я с легкостью мог бы расчувствоваться, не отвлеки меня Елена! Никогда прежде не думал, что люблю детей. Оказывается, я не безнадежен. Душа все-таки есть во мне!
– Ты умеешь находить общий язык с малышами. – Елена присела на соседний стул. Улыбка не покидала ее лица. – Есть брат или сестра?
– Нету. Для самого открытие! Оказывается, действительно умею ладить с детьми.
– А своих бы хотел?
– О том пока рано рассуждать. – мне не хотелось признаваться Елене в том, что решил для себя. Мне не нужны дети. Хочу жить сам по себе. – Лет десять, как минимум! Когда твоя родственница заберет Мари?
– Она пока не звонила. – Елена нахмурилась. – Но уверена, что скоро. У нее какие-то проблемы с пропиской…
